Большой театр завершил сезон балетом «Пламя Парижа»
АЛЕКСЕЙ Ратманский приурочил свою версию балета к 75-летию первой московской постановки. “Пламя Парижа” по духу истинно московский спектакль, опьяненный вкусом свободы и героики. Увы, ликующий московский стиль постепенно стирается, уступая глобализации современного искусства. И премьера Большого важна для сохранения фирменной харизмы. К затее Ратманского многие отнеслись скептически: мол, балет Вайнонена 1932 года устарел.Но Ратманский вышел победителем, отбросив “черно-белую” версию прославления революции и уничижения аристократии. В его спектакле есть жертвы террора по обе стороны баррикад, ему интересна противоречивая природа людей. Так в его редакции появился “неравный” роман аристократки Аделины и простолюдина Жерома, окрашенный прелестными лирическими дуэтами.А в финале Аделина попадает под нож гильотины: шокирующее зрелище отчаявшегося Жерома с гильотинированной головой рождает аллюзии от Стендаля до библейского мифа о Саломее. Человеческие коллизии разворачиваются на фоне революционных событий. В заставке революционные массы – “оловянные солдатики”, люди-марионетки в руках истории и пушечное мясо. А затем – толпа, как цунами, без разбора готова смыть любого.Хореограф создал заново марсельский и овернский танцы, переработал знаменитый танец басков, а шлягерному па-де-де Жанны и Филиппа, который сегодня танцуют в два раза медленнее, вернул оригинальный темп – с огнем.Для Марии Александровой – обладательницы истинно московского дуэнде – партия Жанны станет одной из ее лучших. Обаятельны и органичны Денис Савин (влюбленный Жером) и Александр Волчков (Филипп), у которого после роли Красса в “Спартаке” – вторая удача.Трио второго состава просто потрясло театралов. Наталья Осипова (Жанна), Иван Васильев (Филипп) и Вячеслав Лопатин (Жером) – невероятно органичный тандем. Трюки Осиповой (ее многочисленные тройные пируэты, фуэте с подпрыгиванием) и Васильева (особенно его опасные тройные па-де-баски) впору вносить в книгу Гиннесса. По внутреннему состоянию Осипова – то самое пламя Парижа, которое воспламеняет любую публику. В танце Вячеслава Лопатина техническая точность сочетается с истинным трагизмом в образе Жерома.Конечно, есть в спектакле просчеты – режиссерские (Версаль и взятие Тюильри) и хореографические (в лексике персонажей). Но художественная значимость удач балета оказывается намного весомее.