Марина Оглоблина: «Я за демократический бюрократизм»

– Если использовать медицинские термины, то температура, конечно, не 40 и не 39, но, думаю, градусов 38 есть. Состояние экономики города средней тяжести, но стабильное. Мы ведь живем по тем же законам, по которым живет вся страна, а она живет по законам, которые определяют глобальную мировую экономику. И положение дел сегодня таково, что трудно делать прогноз о дальнейшем развитии города. Тем не менее тенденции, которые говорят, что ситуация может развиваться в положительную сторону, есть. Так, если по итогам февраля у нас промышленность работала на 64,5%, то к концу марта – в среднем на 76,6%.Это отрадно. Не снижается объем фонда оплаты труда в целом по Москве. Это тоже радует. Не падает существенно средняя заработная плата по городу. Это тоже неплохо…– Порядка 29 тысяч 600 рублей. В прошлом году было 30 тысяч рублей. Но с другой стороны, в городе растет безработица – сегодня она охватила 50 тысяч человек. И количество предприятий, которые заявляют о намерениях сокращений штата, к сожалению, растет, как и количество предприятий, которые переводят своих работников на неполный рабочий день. Хотя динамика за прошедшие 3 месяца показывает, что в Москве, как и в целом по России, происходил рост числа зарегистрированных в службе занятости людей в январе – 5,6 тысячи человек, в феврале – 9,5 тысячи человек и замедление прироста в марте – 7,1 тысячи человек, которое продолжалось в апреле. Однако вы знаете, что есть и так называемая латентная безработица. Она трудно поддается учету.Сокращение спроса на рабочую силу, а следовательно, безработица – это результат сокращения производства. Значительные потери от кризиса несут такие виды промышленности, как деревообработка, строительство, автоперевозки. И это проблема всей страны. Сейчас, как вы слышите по выступлениям министра финансов России Алексея Кудрина и других руководителей страны, наступил переломный момент в кризисе.Какая тенденция в экономике переломит: падение, стагнация или рост? Мое мнение – стагнация будет продолжаться как минимум до середины следующего года. При ней ни о каком экономическом росте говорить не приходится, но, с другой стороны, это все же не падение.– На ваш взгляд, возможно ли уменьшить ставку рефинансирования?[/b]– Возможно. По заявлению наших коллег из Центрального банка и Минэкономразвития РФ ставка рефинансирования должна быть жестко привязана к инфляции. Хотя в большинстве стран, наоборот, считается, что ставка рефинансирования разгоняет инфляцию. Но даже если рассматривать ситуацию с тех позиций, которые приняты у нас, то в силу тех или иных причин инфляция сейчас замедлилась. Соответственно и ставка рефинансирования должна быть понижена и с точки зрения инфляции, и с точки зрения обеспечения доступа к кредитным ресурсам широкому кругу предприятий. Без решения вопроса пополнения оборотных средств реального сектора экономики выход из кризиса практически невозможен.К тому же необходимо принять ряд серьезных мер, которые должны стимулировать потребительский спрос. А держа высокую ставку рефинансирования и, как следствие, высокие процентные ставки по банковским кредитам, сделать это достаточно проблематично. Ведь с одной стороны, это увеличение себестоимости продукции за счет кредитной составляющей для предприятия, а с другой стороны – снижение потребительского спроса из-за роста ставок потребительского кредита.Первый шаг Центральный банк России сделал – 24 апреля ставка рефинансирования была снижена на 0,5%, а с 14 мая – еще на 0,5% и теперь составляет 12%. Правительством РФ также принято решение обязать банки кредитовать реальный сектор экономики. Но мы считаем, что это только первый шаг. Следующим препятствием становится не только высокая реальная ставка для получателя кредита – а сегодня даже для системообразующего предприятия это не менее 18–20% годовых, но и высокая стоимость залога (она в два раза больше, чем сумма кредита). Тяжело и долго разворачивается система кредитования по так называемому ломбардному списку ЦБ, по которому стоимость кредита должна быть не больше 15% годовых.Необходимо принятие решений о дальнейшем снижении ставки рефинансирования ЦБ, об ускорении и упрощении системы зачета и возврата НДС, которые предприятия ждут месяцами. Необходимо также принятие решений о модернизации производства системообразующих предприятий и, может быть, предоставлении под это целевых кредитов.Возможно и субсидирование со стороны государства части процентной ставки по этим кредитам.– Идут, но в несоизмеримо меньшем размере. Норма доходности упала везде, упала и у нас. Она жестко связана с потребительским спросом. Не будет спроса, не будет предложений. Спрос физический есть, а денежного немного.Изменился и психологический спрос: если раньше люди приходили покупать, например, квартиры на этапе размещения деклараций застройщиками, на этапе нулевого цикла строительства, то теперь – только если уже есть готовый дом. И только к тем инвесторам и застройщикам, которые снизили цены. То есть покупатель, имея малые ресурсы, уже перестал рассчитывать на последующие доходы и кредитовать строительство.Недавно я проводила встречу с руководителями крупнейших инвестиционных компаний города. Они отметили другую психологическую особенность поведения потенциальных покупателей – позицию выжидания, что цены на квадратные метры еще больше упадут. Уверяю вас, эта позиция сейчас уже ничем не оправдана.Инвесторы, имея, как правило, большую кредитную нагрузку и необходимость соблюдать сроки выплаты кредитов и процентов, вынуждены или продавать свой бизнес, (но кто его сейчас купит? Очень мало осталось тех, кто обладает реальным, живым ресурсом), либо банкротиться и тем самым, естественно, не выполнить свои обязательства перед дольщиками. Руководители крупных компаний на это не пойдут. Значит, им приходится сбрасывать цены.Сейчас отдельные инвесторы-застройщики продают квартиры в Москве по цене 75–80 тыс. рублей за квадратный метр. Сравните со 110–140 тыс. рублей – столько стоил квадратный метр в предыдущем году, – цена упала почти в два раза.Я считаю, что коммерческое жилье больше дешеветь не будет. Это означало бы, что продавать квартиры придется ниже их себестоимости. А такого не может быть, потому что не может быть никогда. Или должны подешеветь цемент, металл, инженерия, все составляющие строительства, должна быть снижена зарплата и так далее.Минрегионразвития, которое устанавливает стоимость квадратного метра (раньше оно делало это раз в год, в прошлом году – два раза в год, а в этом году – каждый квартал), считает для Москвы справедливой цену 83 тысячи рублей. Так что ожидание людей, что 75–80 тысяч за квадратный метр – это еще не дно, совершенно не оправданы.– Так что же получается, покупатели ждут падения цен на жилье, инвесторы не могут расплатиться по кредитам и не планируют новые объекты, и столичная строительная отрасль гибнет у нас на глазах?[/b]– Конечно, строительный рынок все равно оживится. Причем, думаю, уже в следующем году. Сейчас одна из основных задач – сделать так, чтобы люди опять начали покупать жилье. А как механизм решения нужно возродить ипотечное кредитование, например, через выкуп у банков ранее выданных ипотечных кредитов, тем самым давая финансовой сфере экономики новый денежный ресурс и возможность перекредитоваться. А также выработать систему субсидирования процентных ставок по ипотечным кредитам со стороны федерального правительства. Люди под 18–19% не могут брать ипотеку.Я недавно читала, как это сделали во Франции. У них, в принципе, намного ниже процентная ставка по ипотеке – 5–7%. А теперь и вовсе тому французу, который впервые покупает собственность через ипотеку, власти полностью субсидируют процентную ставку кредита на несколько лет. Если бы наши федеральные власти приняли решение хотя бы до 8% субсидировать процентную ставку по ипотеке и хотя бы только тем, кто впервые обращается за таким кредитом, это существенно стимулировало бы потребительский спрос.Город, как вам известно, со своей стороны многое делает для реализации программы «Социальная ипотека». Наша кредитная ставка по этой программе 11,7%. Однако кредиты по социальной ипотеке выдаются только очередникам. Просто потому, что у нас недостаточно денег, чтобы обеспечить всех желающих ипотечным кредитом по более низкой ставке.– Сделать так, чтобы деньги у людей были… Чтобы стимулировать потребительский спрос, никто ничего нового не придумал. Надо снижать цены на товары и услуги. Повышать людям заработную плату и пенсии. Инвестировать государственные средства в реальный сектор экономики. Причем в такой, где изготавливают сложные изделия – дома, машины, станки и т. п. Это называется мультипликативным эффектом. Например, одно место в строительной компании мультиплицирует пять рабочих мест в смежных отраслях промышленности. Будут рабочие места – будут деньги, будут деньги – будут уверенность в завтрашнем дне и высокий потребительский спрос. Но только региональный бюджет не справится с этой задачей без федеральной поддержки.– Непременно, и мы уже разместили облигаций на 28 млрд рублей.Сейчас в бюджете города обозначена программа заимствования на 33 млрд рублей. Заимствования будут привлекаться и дальше. Первыми мы разместили облигации под 16% годовых сроком на один год. Это очень невыгодно. Размещение последних облигаций Комитетом государственных заимствований города уже было проведено на два года.И, знаете, мы замечаем, что очень аккуратно, осторожно, но к нам начали возвращаться инвесторы. Поначалу они вообще ушли с рынка облигаций, но сейчас не спеша, прощупывая экономическую почву, делают попытки вернуться. Они верят в стабильность города. Это хорошо.– Плохо отношусь. Я считаю это неправильным. Более того, я считаю это невозможным, хотя бы даже с точки зрения администрирования.Страшно себе представить, сколько надо чиновников, чтобы они ходили и смотрели: почем этот пряник продается, почем та буханка. Регулировать торговую наценку целесообразно, может быть, не на все виды продовольствия, а на социально значимые, хотя бы на те, которые входят в потребительскую корзину.Государственное регулирование, на мой взгляд, должно быть в виде государственного антимонопольного контроля. Именно монополия создает предпосылки для роста цен.Нужно раскрывать и устранять порочную связь между производителем и продавцом. Цены ведь растут зачастую отнюдь не по причинам кризиса, девальвации рубля и других напастей. Какой-то сговор между крупными торговыми сетями все-таки есть.Ни для кого же не секрет, что производители, например, сельскохозяйственной продукции доплачивают за то, чтобы сетевые торговые точки выставляли на прилавки именно их рыбу, колбасы, молоко, сыр. Есть свои расценки на то, чтобы поставить продукт в первый ряд, второй, третий. На языке менеджеров это называется бонусом. И доля этих бонусов достигает порой половины цены товара. Договоры зачастую заключаются на ультимативных условиях: либо вы платите бонусы, либо не увидите вашего товара на наших полках.И это проблема не законов, а нашего менталитета: строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Почему-то не хватает административного ресурса, чтобы на те же рынки допустить всех желающих торговать и за счет конкурентного принципа сбивать цены.– На активе вашего департамента в марте Юрий Лужков говорил о необходимости выжигать бюрократизм каленым железом. Реально ли изжить бюрократический синдром?[/b]– Чванливый, высокомерный и зазнавшийся, работающий сам на себя бюрократизм изжить, конечно, необходимо. Должен остаться, если можно так сказать, демократический бюрократизм.А иначе кто будет выжигать бюрократию каленым железом? Парадокс, но именно мы, «бюрократы», недавно вышли на правительство с предложением о ликвидации целого списка лишних платных согласований и справок. Коллеги нас поддержали, и теперь дело чести департамента довести это решение до конца, даже если придется пожертвовать несколькими ГУПами.А смысл нашего предложения ясен: необходимым условием для развития бизнеса является не только наличие у него денег, но и простота ведения бизнеса, то есть снижение административных барьеров.В городе уже многое сделано: внедрена система «одного окна», есть перечень документов, расценки по которым утверждаются городом.Однако оценка реальной ситуации показывает, что есть случаи «надуманных» согласований, дублирования функций некоторыми органами исполнительной власти и их подведомственными предприятиями. Так, например, обязательной частью проекта строительства является дендрологическая экспертиза, включающая проект компенсационного озеленения. Всю полноту ответственности за это должна нести проектная организация. А на практике зачастую при обследованиях проектов с выездом на место силами ГУПа «Центр по выполнению работ и оказанию услуг природоохранного назначения» выявляется наличие в пятне застройки деревьев и даже во многих случаях – ценных пород. По этому поводу ГУПом выдается платное заключение. Хотя заявитель или заказчик, уже оплатив проектно-сметную документацию, оплачивает и этот вид работ.Выявлены и факты, когда плата взимается за те или иные виды согласований без наличия на то соответствующих полномочий и расценок. Например, некоторые Дирекции единого заказчика взимают плату за согласование проектно-сметной документации при присоединении к электрическим сетям жилых домов. ГУП «Мосгаз» взимает плату за штампы согласования на установку и строительство гаражей, автостоянок; за справку на аренду помещения без выезда на место.Аналогично ГУПом «Горинфор» (Комитет рекламы) выдается платное техническое заключение на соответствие места размещения объекта Правилам установки и эксплуатации объектов наружной рекламы и схеме территориального планирования и Генплану. Но в городе уже имеются правила установки рекламы информационных систем при обязательном согласовании с Москомархитектурой. И это заключение является явно излишним.Казалось бы – мелочи. А цена вопроса, между прочим, свыше 3 млрд рублей. Именно на такую сумму мы рассчитываем уменьшить расходы бизнеса, только лишь сократив количество выдаваемых за плату документов и перестроив работу органов исполнительной власти и подведомственных им организаций. А также существенно повысив их ответственность за качество и сроки исполнения возложенных функций.Вот это я и называю демократическим бюрократизмом. Чиновника на службе народа надо только приветствовать.