Вячеслав Малежик: «Я пробовал писать прозу»

У меня такое ощущение, что я помню песни Вячеслава Малежика чуть ли не с конца семидесятых – начала восьмидесятых годов…– Если ваша теория верна, тогда, наверное, так и есть. Я как-то об этом не задумывался. Действительно, памятуя о Васисуалии Лоханкине и его роли в мировой революции, почему бы нет? Песни поются за столом и – народом. Но достаточный ли это повод, чтобы причислять себя к классикам, я не знаю.– Перечитываю регулярно. И знаете, что интересно? Так получается, что большинство книг, которые я читаю и перечитываю, круто замешаны на достоевщине. Скажем, творчество Воннегута и Мураками – это тоже попытка разобраться во внутренних коллизиях, в психологии человека.– Михаил Веллер. Правда, его веселуха – больше, а социологические и исторические упражнения – меньше. Еще – Войнович. Одно время был увлечен Татьяной Толстой, но «Кысь» ее не понравился категорически. Очевидна перекличка с курехинским стебом по поводу грибов, но слабее.– У меня сын, Иван, человек читающий. Вот мы и обмениваемся с ним книгами, которые нам понравились. Недавно он подкинул мне последнего переведенного на русский язык Набокова… Но мне это очень не понравилось.– Не сам Набоков, а как его перевели. Качество перевода играет не последнюю роль в прочтении зарубежных авторов. Нередко такие сложноподчиненные переплетения получаются, что впору заблудиться.– Это если говорить об официальном успехе. Но были и успехи… самодеятельные, когда я писал на стихи Рафаила Плаксина, когда песни расходились с якобы неизвестным авторством. Это была «Русалка», которая побеждала на каких-то конкурсах самодеятельной песни, потом песня про Наташку, она была всенародным хитом. Помните (): «А у девчонок без ребят глаза, как у икон, грустят».– Нет, Плаксина. Но я тоже пытался писать песни. Началось все с подражания «Битлам». У меня совершенно не было потребности к стихосложению, а та культура, которой я занимался, этот бит, требовала, чтобы исполнитель, который отрастил волосы и взял электрогитару, был еще и автором. Но я не надеялся, что на мои потуги откликнутся мастера этого цеха. А если и дадут стихи, то это будет по остаточному принципу. Поэтому я пытался сочинять сам, и получалось более или менее удачно.– У меня есть вещи, которыми я не то чтобы горжусь, но они вошли в мой «золотой фонд». Среди них «Мозаика», «Ты мне нравишься», «Французский роман». Но я готов писать песни и на стихи других поэтов. С другой стороны, я не раз отдавал свои тексты на сторону. Например, Сергею Дроздову. Ну, чтобы было понятно, кто он (): «Ты мне не снишься, я тебе тоже», «Так вот какая ты».– Давным-давно, к большому сожалению, мое хобби стало профессией, а равноценного хобби я поканайти не могу. Вот тут я по- пробовал писать, скажем так, прозу, но вовремя понял, что пишу погано, и отложил.– Водолазом. Мой крестный когда служил, был водолазом. Мне лет пять было. Хорошее было время…– Пожеланием? Не унывать! Вы знаете, есть у меня такая история… Как-то после концерта зашла ко мне журналистка, задала несколько дежурных вопросов, а потом спросила, есть ли у меня девиз, которым я руководствуюсь в жизни. А было это во времена, когда только начали избавляться от деревянных фраз… Ну, я ей и процитировал: «Жить надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцель-но прожитые годы». Думал, она уловит иронию в моем голосе, да и вообще знает, откуда фраза. Оказалось, «Как закалялась сталь» она не читала, иначе мои слова не появились бы потом в статье без кавычек и ссылки на Николая Островского.После того случая я стараюсь не очень юморить с журналистами. Боюсь быть неправильно понятым. Поэтому ограничусь одним пожеланием: не унывать![b]Вячеслав МАЛЕЖИКСтихи[i]Я мозаику сложуиз разбившихся зеркал,Свой корабль снаряжув дальний путь воспоминанья,А потом вам расскажу,что я понял, что узнал,С кем дружил и с кем дружу,Как держал я обещанья.Еще раз уйти, чтобы вернуться,Еще раз закончить, чтобы начать,Еще раз пусть двери распахнутся,Еще раз понять, простить, принять.Я мозаику сложуиз разбившихся сердец,И теперь я не боюсьв одиночестве замерзнуть.Я мозаику сложу –мой удел, как мой венец,Зритель, с вами я делюи любовь, и смех, и слезы.Припев.Я мозаику сложуиз смешных и грустных песен,Их сегодня я пою, чтобызавтра спеть нам вместе.Ну а если простужусь –это даже интересно,Зритель, вас я попрошуих допеть – мне это лестно.Припев.Ты мне нравишься –и это мне не нравится,А под руками клавишипоют мотив любви.Ты мне нравишься –и это мне не нравится,Пройдусь с тобой по краешку,над пропастью молвы.Прогулки по тонкому льду –прогулки по минному полю,И вот на свиданье к тебе я иду,несу свою радость и боль.На счастье или на беду – тысделала шаг мне навстречу,И вот на свиданье к тебея иду в холодныйсентябрьский вечер.Ты мне нравишься –и это мне не нравится,А под руками клавишипоют мотив любви.Ты мне нравишься –и это мне не нравится,Пройдусь с тобой по краешку,над пропастью молвы.Холодные струи дождя –компресс воспаленному мозгу,А может быть, все это, все это зря?А может, иду я не в ногу?На счастье или на бедуты сделала шаг мне навстречу,И вот на свиданье к тебея иду в холодныйсентябрьский вечер.Ты укуталась в сумерки,Отправляясь ко мне на свидание.Ты, наверно, не думала,Что со мной до утра останешься.Ты, наверно, не верила,Что любовь – штука пьяная,Что судьба нам отмерилаЭту ночь, знаю точно я.Кофе в постель,наш французский роман,А за окном,а за окном все та же метель.Полуобман и тонкий стан,Полунамек, полуупрек,все та же метельв стиле хард-рок.Чуть качая фигурою,Ты растаяла в сумерках.В предрассветные сумеркиСигареты забыты на столике.Кофе в постель,наш французский роман,А за окном,а за окном все та же метель.Полуобман и тонкий стан,Полунамек, полуупрек,все та же метельв стиле хард-рок.Ты ушла сновидением,Что же было, что не было,Но останешься песнею,В снег метелею белою.Полуобман и тонкий стан,Полунамек, полуупрек,все та же метельв стиле хард-рок.[/i]