26 апреля – очередная годовщина атомной катастрофы в Чернобыле

Так случилось, что мрачный отсвет чернобыльской катастрофы коснулся и меня: сперва я там был в мае, а потом в сентябре 1986 года.Вместе с ликвидаторами, как тогда нас называли, сбрасывал с вертолета мешки с песком в жерло развороченного реактора, ходил с дозиметристами по вымершей Припяти, встречался с учеными, навещал в больнице еще живых работников ЧАЭС. Как показало время, именно эти встречи у больничных коек дали бесценный материал для того, чтобы разобраться в том, что же произошло в ночь на 26 апреля 1986 года.«С 25 на 26 апреля я осуществлял контроль за противопожарным режимом на АЭС, – рассказывал Владимир Палагеч. – В момент, предшествовавший взрыву, находился неподалеку от машинного зала. После взрыва связался с дежурным по части и сообщил, что горит кровля на четвертом блоке».Первой сигнал тревоги получила часть № 2. Начальники караулов Владимир Правик и Виктор Кибенок в считаные секунды подняли людей. Когда взобрались на крышу, тут же оказались в огнедышащем месиве из кипящего битума и булькающего гудрона. Едкий дым, смрад, чад, шатающиеся от слабости люди.Обычное дело, думали пожарные, наглотались дыма, вот и едва держимся на ногах. Но дело было не в дыме, совсем не в дыме, а в мощнейшей радиации, измеряемой тысячами рентген в час.Первым об этом догадался майор Телятников. Когда он прибежал к четвертому блоку, увидел разрушенную взрывом стену и обнаженный, какой-то голый реактор, в котором многие тонны ядерного топлива, он понял, что это не просто пожар, а катастрофа. И все, кто здесь находится, смертники.Самые худшие его опасения тут же начали сбываться. Вот скорчился от боли сержант Тишура. К нему бросился Кибенок и не дал рухнуть в кипящий битум. Потом зашатался сержант Ващук – кто-то подхватил и его. Обоих оттащили подальше от огня и спустили вниз. А Кибенок остался! Его шатало, качало, бросало из стороны в сторону, но он продолжал сражаться с черно-синим огнем.«На крыше мы были до самого конца, пока не потушили огонь, – рассказывал Иван Шаврей. – Но все были в таком плохом состоянии, что едва спустились вниз. Там нас подобрала «скорая» – и прямиком в больницу».Как ни грустно об этом говорить, но выжили далеко не все. Свидетельство тому – многочисленные могилы и памятник на Митинском кладбище Мос квы.Все тайное становится явнымНо что же все-таки произошло в ту роковую ночь? В чем причина чуть ли не вселенской катастрофы? И кто в ней виноват? Многие годы мне казалось, что поездки в Припять и Чернобыль, а также беседы с непосредственными участниками событий позволяли мне судить о произошедшем более или менее квалифицированно, но после знакомства с сотрудником когда-то сверхсекретного Всесоюзного института минерального сырья Игорем Николаевичем Яницким я понял, что мои знания поверхностны.Больше того, все мы, тогдашние граждане Советского Союза, стали жертвой хорошо продуманной дезинформации, или, проще говоря, беспардонной лжи.– Знаете ли вы о том, что чернобыльская трагедия был предсказана – и не знахарками, а учеными? – в первую же минуту знакомства огорошил он меня недвусмысленным вопросом и, не дожидаясь ответа, продолжал. – 26 марта 1986 года, то есть ровно за месяц до взрыва, в газете Новосибирского академгородка была напечатана информация о предстоящей трагедии. Конечно же, ни партийные органы, ни цензура ни за что не пропустили бы этот материал в чистом виде, поэтому авторы его слегка зашифровали. На одной полосе напечатали фотографию ядерного гриба, а на обратной стороне, причем точно в районе фотографии, подпись: «Украина. Чернобыль».До всех, кому положено, предостережение дошло, но, как это часто бывает, от него отмахнулись. А зря! Люди знали, о чем писали.– Несколько позже, когда в мои руки попали документы, я понял, что они были правы. Но чтобы это поняли и вы, – напористо продолжал Игорь Николаевич, – я должен прочитать небольшую лекцию о строении Земли. Прежде всего вы должны знать, что наша прекрасная планета не монолит, она состоит из кубов, октаэдров, тетраэдров и т. п.Эти гигантские блоки не спаяны друг с другом намертво, они подвижны и, в свою очередь, состоят из более мелких, но тоже огромных подвижных плит. А между этими плитами – так называемые разломы.– Что-то вроде гигантских трещин и глубоких ущелий? – уточнил я.– Ничего подобного! Разломы заполнены породой, но более мягкой, чем тот материал, из которого состоят блоки: на поверхности разломы совершенно не видны. Правда, не видны они, если так можно выразиться, невооруженным глазом, но ученые этот глаз вооружили и любой разлом находят без особого труда. Кстати говоря, все полезные ископаемые, которые мы берем из недр Земли, находятся в тех самых разломах. Но вот ведь беда – эти плиты подвижны. А чем чревата такая подвижка?– Землетрясениями! – догадался я.– Точно, землетрясениями. В том числе и медленными – это когда огромные блоки перемещаются относительно друг друга не мгновенно, а медленно.Как правило, это сопровождается резкими скачками атмосферного давления. А вот сейсмические станции такого рода землетрясения не регистрируют.Главное же другое. Главное то, что эти землетрясения провоцируют выброс излишней глубинной энергии Земли, мы это называем геодинамическим солитоном. Солитоновый выброс – это раскаленная плазма, что-то вроде сотен шаровых молний, рвущихся наверх. Вырвавшись из-под земли, эта сверхэнергия достигает даже космоса. Не случайно космические корабли ни с того ни с сего начинает трясти – да так сильно, что космонавты набивают себе шишки.Не дай бог оказаться в этой зоне самолету: ни секунды не сомневаюсь, что причина многих авиационных катастроф именно в этом. Если же учесть, что шаровые молнии притягиваются ко всему энергоемкому (а реактор АЭС более чем энергоемок), то станет понятно, что в Чернобыле сверхтемпературная энергия рванулась именно к нему.Стечения обстоятельств– Но с чего вы взяли, что в Чернобыле было медленное землетрясение? – Вам нужны доказательства? Пожалуйста. Во-первых, как показали сейсмограммы, землетрясение было не таким уж и медленным. И, во-вторых, это зафиксировано не одной, а сразу тремя сейсмостанциями.– Как это? Их же там не было. Я знаю, я облазил все окрестности Припяти и Чернобыля…– Плохо искали. Впрочем, если бы и старались, все равно бы ничего не нашли. Дело в том, что эти станции были сверхсекретными и работали по спецпрограмме контроля американских атомных взрывов. Расположены они были треугольником в поселках Глушковичи, Норинск и Подлубы – это примерно в 100 км от Чернобыля. Вы не поверите, но сейсмограммы этих станций удалось обнаружить только в конце 1994 года в одном из архивов Алма-Аты – вот куда их забросили всякого рода секретчики.– И о чем же говорят эти сейсмограммы?– О многом. Но сперва я напомню о роковом стечении обстоятельств.25 апреля предполагалась остановка четвертого блока на плановопредупредительный ремонт. Тогда же было решено провести эксперимент, неоднократно проводившийся как на блоках ЧАЭС, так и на других атомных электростанциях. Суть его в том, что если в связи с остановкой всех механизмов электростанция окажется вдруг обесточенной, то не исключена критическая ситуация.Одним из источников резервной электроэнергии может быть ток, который дает генератор отключенного реактора. Ведь ротор генератора останавливается не мгновенно, а вращается еще довольно долго и, следовательно, производит ток. Повторяю, такие опыты проводились неоднократно, но с действующей защитой реактора. Здесь же защиту решили отключить. Само собой разумеется, это не было чьей-то прихотью – все было продумано, рассчитано и утверждено в соответствующих инстанциях.Это первое роковое стечение обстоятельств. Второе – три квазициклона, которые шли в это время с юга не север.На снимке, сделанном из космоса, хорошо видно, что в момент взрыва один из циклонов находился точно над Чернобылем. Через пять часов после трагедии циклон сместился на север, и облака понесли продукты взрыва в сторону Прибалтики.Эксперимент с роковыми последствиямиРабота по подготовке эксперимента шла полным ходом. 25 апреля в час ночи персонал приступил к снижению мощности реактора, в 13.05 отключили от сети турбогенератор, в 14.00 отключили систему аварийного охлаждения реактора. А Норинская сейсмостанция уже регистрировала усиление микросейсмических и электромагнитных воздействий.В 23.10 очень резко сбросили мощность реактора, и началось его интенсивное отравление продуктами распада: йодом и ксеноном. Этого, конечно, никто не заметил, но через некоторое время на сейсмограмме в Норинске был зарегистрирован очередной импульс.Наступило 26 апреля. Над четвертым блоком засветился воздух, а откуда-то снизу раздались глухие удары, переходящие в продолжительный гул. Да и люди стали вести себя неадекватно: одни были близки к истерике, кричали на подчиненных и носились вокруг пульта, другие же, наоборот, становились вялыми и сонливыми.Подземный гул усилился, удары раздавались все чаще, нервных срывов было все больше, свечение над четвертым блоком достигло высоты 700 метров, причем оно приобрело голубые, синие и фиолетовые оттенки. В это же время самописцы в Глушковичах и Подлубах тоже начали фиксировать сейсмическую активность.К часу ночи стало ясно, что реактор требует немедленной остановки, и, хотя персонал уже не мог объективно оценивать ситуацию, эксперимент все же решено было проводить. За минуту до взрыва находившийся в реакторном зале оператор почувствовал сильную вибрацию, а 2000 чугунных плит, каждая из которых весит 3,5 центнера (они составляли биологическую защиту реактора), стали подпрыгивать, будто кто-то их подбрасывал снизу.Через несколько секунд послышался сильный гул со стороны водозаборной станции на пруде-охладителе. Усилилась вибрация агрегатов. Еще мощнее стало многоцветное свечение. Зашатались стены.За 20 секунд до взрыва нажали на кнопку аварийной защиты, но поглощающие стержни остановились на полпути. В этот момент самописцы отметили главный сейсмический удар! И наконец, последние записи операторов: «1 ч. 23 мин. 59 с. Сильные удары. Шатаются стены. Пол ходит ходуном. 1 ч. 24 мин. 00 с. Взрыв реактора».Смертоносное землетрясениеЧто было дальше, известно всему миру: около 50 тонн ядерного топлива испарилось и было выброшено в атмосферу в виде мелких частичек двуокиси урана, высокорадиоактивных радионуклеидов йода, плутония, цезия, стронция и других радиоактивных изотопов. Еще около 70 тонн разбросано на территории АЭС. Активность выброшенного топлива достигала 15–20 тыс.рентген в час.Чтобы можно было представить весомость этих цифр, напомню, что атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, содержала всего лишь несколько килограммов обогащенного урана, а взорвавшийся реактор Чернобыля выбросил в атмосферу столько радионуклеидов, сколько могли бы дать тысячи атомных бомб.– Эти цифры кому-нибудь известны? – пораженный их масштабом, спросил я. – Или они – большой секрет?– Да нет, – пожал плечами Игорь Николаевич. – Никакого секрета тут нет, специалисты их знают. Другое дело, что они неведомы широкой общественности. Но в те времена власти не позволяли их публиковать, чтобы, как они говорили, не вызвать паники. Даже в официальном отчете МАГАТЭ записано так: «Первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, допущенных персоналом энергоблока». Но это не так, совсем не так!Специалисты из МАГАТЭ многого не знали и, конечно же, не подозревали о существовании сверхсекретных станций, сейсмограммы которых напрочь опровергают их выводы. Между тем еще 1 декабря 1995 года экспертная комиссия из пяти крупнейших специалистов в области сейсмологии подписала заключение о том, что причиной аварии на Чернобыльской АЭС является землетрясение. По мнению специалистов, сейсмический очаг был на глубине километра, а ближе к поверхности он спровоцировал тот самый солитоновый выброс.Так что не было никаких нарушений, не было никаких сочетаний, а был хорошо известный солитон.Венец природы– И какой из всего этого следует вывод? – поинтересовался я.– На первый взгляд, простой, а на самом деле – серьезный. Вспомните, что я рассказывал о разломах: ведь медленные землетрясения и солитоновые выбросы бывают именно там, где есть разломы. А теперь вопрос: надо ли учитывать при строительстве плотин, атомных электростанций, химических заводов и крупных зданий расположение разломов? Ответ напрашивается сам собой: надо.Но в Советском Союзе мнение ученых по сравнению с мнением партийных бонз равнялось нулю – вот и строили, что придется и где придется. Взять хотя бы центральную часть СССР, где множество не просто разломов, а целых узлов разломов. Между тем именно здесь построены Калининская, Белоярская, Игналинская, Курская, Ленинградская, Запорожская, Ровенская и Костромская атомные электростанции.Между прочим, за эту небрежность и наплевательское отношение к рекомендациям ученых мы заплатили не только Чернобылем. Были и другие «звонки». Первый прозвучал в сентябре 1983 года: тогда прорвало плотину Стебниковского калийного комбината, расположенного неподалеку от хорошо известного курортного Трускавца. Отходы комбината – а это так называемый жгучий рассол, который за считаные секунды сжигает все живое, – хлынули в Днестр. Экологическая катастрофа была колоссальная. Причина? Медленное землетрясение, это установлено точно.– Не с этим ли явлением связан несчастный случай в Истре? Помните, там неожиданно для всех рухнуло гигантское куполообразное здание?– Еще бы не помнить, – усмехнулся Игорь Николаевич. – Я тогда спас от ареста целую группу проектировщиков и строителей этого уникального сооружения диаметром 236 и высотой 114 метров. Прокуратура и КГБ искали виновных и уже выписывали ордера на арест, но я доказал, что в катастрофе виноваты не люди, а солитон.Доказал я и другое: на этом месте разлом, и, следовательно, строить такое сооружение в Истре было нельзя. И в будущем, прежде чем затевать какуюлибо стройку, надо обращаться за консультацией к ученым, занимающимся физикой Земли. Увы, мой голос не был услышан.– А сейчас Чернобыльская зона активна?– Еще как активна! Именно поэтому трещит сооруженный над четвертым блоком саркофаг, именно поэтому он будет разрушаться все больше и больше.Так что заделывать дыры и вкладывать деньги в это сооружение не имеет никакого смысла, да Украине это и не по карману. Надо подумать о том, как разобрать реактор до конца, а остатки вывезти и надежно захоронить.– Вы сказали, что голос ученых не был услышан ни при возведении купола в Истре, ни при строительстве атомных электростанций, что чревато серьезнейшими последствиями. И долго так будет продолжаться?– До тех пор, пока не грянет второй Чернобыль. А он грянет, непременно грянет, если люди не одумаются и не перестанут считать себя венцом творения, не проклянут того, кто придумал лозунг: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней хозяин». Не поймут наконец, что каждый наш шаг, каждое непродуманное вторжение в природу может обернуться гибелью всего живого.Конец света вполне возможен, но его автором будет не Бог, а человек.