Армии, подобной русской, не было и нет

Когда мы говорим о Победе – а я глубоко убежден, что это слово надо писать только с прописной буквы, – то прежде всего вспоминаем о героической обороне Москвы, о мужестве защитников Ленинграда, об ожесточенной битве под Сталинградом, о грандиозном противостоянии на Курской дуге, о решительном штурме Берлина и, конечно же, о Параде Победы, увенчавшем все победоносные сражения Великой Отечественной войны.И это правильно! Но при этом не надо забывать, какой ценой достигнуты эти победы, с чего начинали наши отцы и деды, через что им пришлось пройти, прежде чем они оказались на Красной площади. Если отбросить просталинскую ложь и честно посмотреть в глаза Истории, то летом 1941-го у самых записных оптимистов и мысли не было о том, что советский солдат поднимет красное знамя над куполом Рейхстага.Да, говорили, что наше дело правое, да, уверяли, что мы победим, но одновременно с этим закладывали взрывчатку под все более или менее значительные здания Москвы, а всех партийных бонз эвакуировали в Куйбышев и там же строили бункер для Сталина.Основания для этого были, и основания более чем серьезные. Ведь в соответствии с планом «Барбаросса» предполагалось «нанести поражение Советской России в быстротечной кампании за 8–10 недель, еще до того, как будет закончена война против Англии». Для этого надо было захватить Москву и Ленинград, потом выйти на линию Астрахань, Волга, через Казань и Котлас дойти до Архангельска. Как это ни покажется странным, одним из самых ярых противников этого плана был Герман Геринг. Гитлер требовал перебросить всю авиацию, в том числе и ночные истребители, на Восток, а Геринг возражал, мотивируя это тем, что тогда англичане смогут безнаказанно бомбить немецкие города.«Я не хочу этой войны с Россией, – яростно убеждал он одного из своих ближайших друзей генерала Каммхубера. – На мой взгляд, это худшее, что мы могли теперь предпринять. Но этой войны хотят Риббентроп и Геббельс. Они сделали так, что этой войны захотел и фюрер. Я спорил с ними до посинения, но меня никто не слушает. Теперь я умываю руки».Мало кто знает, что несколько позже, а именно в сентябре 1941-го, Геринг предотвратил полное уничтожение Москвы и Ленинграда.Будучи уверенным, что война уже выиграна, Гитлер предложил Герингу провести самую крупную в истории воздушной войны бомбежку Москвы и Ленинграда.– Надо собрать в один кулак все наши бомбардировщики, дислоцированные во Франции, Скандинавии и Средиземноморье, после чего начать круглосуточные воздушные налеты на Москву и Ленинград, – вдохновенно вещал фюрер. – Эти города должны быть полностью уничтожены! И бомбардировки надо продолжать до тех пор, пока там будет хоть что-то шевелиться.Бои вот-вот прекратятся, и мы приступим к вывозу всего имеющегося в России продовольствия в Германию. Среди населения возникнет голод, а с ним и беспорядки. Это значит, что потребуются значительные силы, чтобы держать население под контролем. А бомбежка – мощные удары объединенными воздушными флотами люфтваффе – уничтожит огромные массы населения быстро и без всяких беспорядков. Каково, а?! – воскликнул Гитлер. – Гуманно и чисто! Под громкие восторги окружающих, восхищенных «блестящим озарением фюрера», все обернулись к будущему исполнителю этой «гуманной» акции. Но Геринг молчал. А потом, к ужасу присутствующих, заявил, что будет верхом глупости уводить самолеты со всех фронтов ради одной-единственной операции. Гитлер пронзил его испепеляющим взглядом, а потом отвернулся и сделал вид, что Геринга на совещании не существует. С этого момента отношения Гитлера с его рейхсмаршалом стали меняться от плохих к очень плохим.Но совещание продолжалось. Фашистским бонзам предстояло обсудить так называемый еврейский вопрос, тем более что по мере захвата новых земель количество евреев заметно увеличилось. Но так как решение этого вопроса взял на себя Гитлер, никакого обсуждения не было.– К концу войны на территории Германии, включая покоренные земли, не должно остаться ни одного еврея! – категорически заявил он. – Следует решительно от них избавиться! В конце концов, несколько миллионов мертвых евреев – это не так уж много.А когда стих гул одобрения, масла в огонь подлил Геббельс.– Я думаю, что гениальное предложение фюрера должно распространяться не только на евреев, но также на русских и украинцев, – выпалил он. – Выстрел в голову не всегда является лучшим аргументом, но именно так мы будем действовать против недоразвитых славян.– Что касается русских и украинцев, а заодно и поляков, проживающих на оккупированной территории, – я предлагаю рассматривать их лишь как рабочую силу рейха, – подал голос Гиммлер. – Уровень образования покоренных народов следует ограничить умением считать не более чем до пятисот и писать свое имя. А вот умение читать им ни к чему.– Да, да. Именно так! – поддержал его Гитлер. – Как рабочая сила они нам нужны. Но лишь в ограниченном количестве, – многозначительно добавил он. – Прокормить эту ораву будет трудно, поэтому всех лишних отправить на свидание с далекими предками, – сострил фюрер.Но «умыть руки» Герингу не удалось и пришлось командовать подчиненными ему люфтваффе, а ведь они насчитывали 4980 самых современных самолетов. Кроме того, брошенная на нас фашистская армада насчитывала 5,5 миллиона солдат и офицеров, 4300 танков, 192 боевых корабля, 47 тысяч орудий и минометов.Красноармейцев и командиров в Красной Армии было примерно столько же, да и танков с самолетами не намного меньше, но… 1941-й – это бесчисленные «котлы», «клещи», окружения и отступления. Только в середине июля Красная Армия потеряла около 1 миллиона солдат и офицеров, из которых 724 тысячи попали в плен. В конце лета – начале осени на Левобережной Украине противник пленил еще 665 тысяч человек – это произошло из-за нелепейших требований Сталина: «Киева не сдавать и мостов без разрешения Ставки не взрывать». Результатом третьего крупного поражения в 1941-м стало пленение под Брянском и Вязьмой еще 663 тысяч бойцов Красной Армии.Официальные сообщения истине, мягко говоря, не соответствовали. Например, в сводке Совинформбюро, переданной по радио 31 мая 1942 года, говорилось: «В боях под Харьковом наши войска потеряли до 5 тысяч убитыми и пропавшими без вести 70 тысяч человек», тогда как на самом деле в этом сражении полегло и пропало без вести 230 тысяч человек. Эту чудовищную ложь санкционировал лично Сталин. «Если бы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе – с потерей 18–20 дивизий, которую пережил Юго-Западный фронт, то, я боюсь, с вами поступили бы очень круто», – писал он Тимошенко и Хрущеву.Намек – более чем зловещий: все хорошо помнили о расстреле чуть больше года назад бывшего командующего Белорусским особым военным округом, а затем Западным фронтом, Героя Советского Союза генерала армии Дмитрия Павлова.Война тем временем продолжалась, и доблестные советские генералы вели ее все так же бездарно: вскоре грянула трагедия Крымского фронта, потери составили 177 тысяч человек, из которых 149 тысяч попали в плен. И тогда Сталин издал хорошо известный приказ № 227, который вошел в историю под названием «Ни шагу назад!» Долгие годы его полный текст был неизвестен, но недавно этот уникальный документ был извлечен из архивов, и мне довелось ознакомиться с его подлинным текстом, на котором сохранилась правка Сталина.Основной лейтмотив документа: отступление без приказа – преступление, которое будет караться по всей строгости военного времени. Констатируя, что часть войск Южного фронта, идя за паникерами, покрыла свои знамена позором, Сталин пишет такие горькие слова: «Население страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, а многие проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток… Территория советского государства – это не пустыня, а люди – это рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены и дети. У нас уже нет преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину.Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови, защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности. Паникеры и трусы должны истребляться на месте».Призывы – призывами, но как добиться поставленной цели? И тут Сталин предпринимает потрясающий по своей циничности и, если хотите, наглости ход: он заявляет, что методам укрепления дисциплины надо учиться у врага.Оказывается, после поражения под Москвой в немецких войсках расшаталась дисциплина. И тогда, чтобы восстановить порядок, фашистское командование сформировало более ста штрафных рот из солдат и около десятка штрафных батальонов из офицеров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости.Кроме того, сзади неустойчивых дивизий поставили заградотряды с приказом расстреливать на месте всех, кто вздумает самовольно оставить позиции или попытаться сдаться в плен. «Эти меры возымели действие, – пишет Сталин, – и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой».Далее Сталин практически один к одному переносит опыт вермахта на Красную Армию. Военным советам фронтов и армий приказано сформировать штрафные батальоны для средних и старших командиров и политработников, а также штрафные роты для рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины. Тут же говорится о заградотрядах, которым вменено в обязанность «в случае паники и беспорядочного отхода частей расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам выполнить свой долг перед Родиной».Как же этот приказ был встречен в войсках, достиг ли поставленных перед ним целей? Я мог бы привести множество свидетельств фронтовиков, в которых говорится о своевременности появления этого приказа, о том, что он помог остановить немцев на берегах Волги, что он отрезвил солдат, удесятерил их силы и наполнил сердца неукротимой ненавистью к врагу. Но есть немало и других свидетельств: об обреченности попавших в штрафбаты людей, о неправомерных расстрелах, о жестокости заградотрядов, о судах над командирами, которые не смогли взять ту или иную высотку. Но факт остается фактом: советский солдат не только выстоял, но и погнал немцев на запад, он почувствовал вкус победы, он понял, что немец не так уж и силен и его можно бить. И били, да так, что от хваленых немецких дивизий летели пух и перья! Недаром же фашистский генерал Бутлар вынужден был сообщить в одном из донесений: «В результате упорного сопротивления русских уже в первые дни боев немецкие войска понесли такие потери, которые были значительно выше потерь, известных нам по опыту кампаний в Польше и на Западе. Стало совершенно очевидно, что способ ведения боевых действий и боевой дух противника совсем не похожи на те, с которыми мы встретились в предыдущих войнах».И что же из этого следует? А то, что наука поражений не прошла даром, и воевать наш солдат научился. Чего только не придумывали обитатели гитлеровского бункера, чтобы поднять боевой дух вермахта! Начали с обещаний выделить каждому желающему несколько гектаров русской или украинской земли. Не помогло! Тогда перешли к призывам помнить о величии Германии, о том, что каждый немец должен убить не менее ста русских варваров, о том, что германец – абсолютный хозяин мира, что немцы призваны поставить весь мир на колени и поэтому должны уничтожать все живое, сопротивляющееся на их пути. И они уничтожали… Но лишь до поры до времени.Вчитайтесь в трофейный документ, обнаруженный недавно в одном из архивов, и все станет ясно. Докладная записка начальнику генерального штаба сухопутных войск генералу Гальдеру называется весьма красноречиво: «Кровавые потери действующей армии в личном составе за период с 22.06.1941 г. по 10.04.1945 г. на Востоке». Опуская подробности этой многословной докладной, назову цифру, которая до сих пор была неизвестна: за указанный период только вермахт, без учета ВВС и ВМС, потерял на Восточном фронте 6 381 587 человек. До конца войны оставалось еще три недели, и за это время Германия потеряла еще около 600 тысяч солдат и офицеров. К ним следует добавить еще одну цифру: 4 541 900 фашистских вояк оказались в советском плену.Но и наши потери были огромны. Итоговая цифра просто ужасающа – 27 миллионов человек. Эта цифра, так сказать, официальная, ее двадцать лет назад назвал в своем докладе М. С. Горбачев, и до сих пор ее никто не пересматривал. Но ведь не менее официальные цифры оглашались и раньше, и мы без тени сомнения принимали их на веру. Первым это сделал Сталин: в феврале 1946-го он заявил, что Советский Союз потерял в войне 7 миллионов человек. Прошло пятнадцать лет, и Н. С. Хрущев сообщил, что «война унесла 2 десятка миллионнов жизней советских людей». Через четыре года Л. И. Брежнев поднял планку еще выше, отметив, что «мы потеряли свыше 20 миллионов человек».Так можно ли доверять нынешней, с позволения сказать, официальной цифре, тем более что существует немало авторитетных свидетельств, что она занижена?! Одни историки говорят, что мы потеряли более 30 миллионов человек, другие считают, что около 40, а третьи – свыше 40 миллионов человек. Заметьте, какова точность: «около», «более», «свыше»… Поучиться бы нашим историкам у своих зарубежных коллег! Ведь смогли же наши союзники по Второй мировой войне раз и навсегда заявить: США на всех фронтах и морских театрах военных действий потеряли 1 миллион 76 тысяч человек. Потери Англии убитыми и ранеными составляют 744 тысячи 400 человек.Ну, да бог с ними, с историками, они ведь тоже на службе. Главное другое, главное то, что наши отцы и деды победили и доказали, что армии, равной русской, не было и нет. Так было и так будет! Это не я так сказал, эти слова принадлежат Александру Керсновскому, жившему в середине прошлого века и посвятившему свою жизнь изучению истории русской армии.«Со времен Тридцатилетней войны первой армией в мире была созданная Густавом Адольфом шведская армия, – писал он в одной из своих работ. – Но наступил день – день Полтавы, когда ее знамена склонились перед юной армией Петра, одетой по-иноземному, но мыслившей по-русски и дравшейся по-русски...Прошли годы – и мир потрясли победы армии Французской республики, но на полях Италии ее синие полубригады были сокрушены чудо-богатырями Суворова.Так и повелось: стоило только какой-нибудь европейской армии начать претендовать на звание «первой в мире», как всякий раз на своем победном пути она встречала неунывающие русские полки – и становилась «второй в мире».Где русские – там неизбежная победа. Так было и так будет! Вот основной вывод нашей военной истории».