Академик РАМН Вячеслав Таболин: Реформа может уничтожить нашу педиатрию

– Эти утверждения – беспардонная ложь, простите за резкость. В США действуют 30 центров, в которых созданы столь совершенные условия, что недоношенный ребенок как бы продолжает внутриутробное развитие. У нас же в стране просто нет денег на покупку такого центра.– Не думаю. Реформу готовили не медики, а экономисты и финансисты, организаторы здравоохранения. И, судя по опубликованным материалам, там просматривается совсем другая задача – сэкономить или, так сказать, «рациональнее расходовать» бюджетные средства. Предусмотрено, что такие-то медицинские учреждения станут финансироваться из федерального бюджета, другие – из бюджетов субъектов Федерации, третьи – из муниципального бюджета. А что могут дать региональные бюджеты, мы знаем. В большинстве своем очень мало. Это видно хотя бы на примере замены денежными выплатами льгот пенсионерам. В Москве проезд на городском транспорте, к счастью, остается бесплатным.– Безусловно. Вот строки из Пояснительной записки к Концепции государственной политики в области охраны здоровья детей в РФ: «Состояние здоровья детей в современной России оценивается как критическое. По данным Всероссийской диспансеризации детей (2002 год), лишь каждый третий обследованный ребенок признан здоровым». Сами понимаете, перемены необходимы. Но у меня такое впечатление, что люди, готовившие реформу, действуют под лозунгом: давайте все разрушим, а потом увидим, что делать дальше. Такой подход приведет к катастрофе.– Непродуманные реформы случались. Мой учитель, замечательный педиатр, академик Георгий Несторович Сперанский еще в 1909 году впервые в мире создал в России детские консультации. Для детей до трех лет. В 1966 году их закрыли. Произошло это так. Кто-то из членов тогдашнего руководства ЦК КПСС удивился, что к его внукам двух и семи лет приходят разные врачи.Как это? К детям должен приходить один врач, иначе – просто расточительно! Закрыли консультации, но вскоре поняли, что совершили глупость. Малышей может лечить далеко не всякий врач, а лишь обладающий различными специфическими знаниями и умением. Так что система, созданная в нашей стране, имеет множество преимуществ.Сейчас пытаются делать упор по западному образцу на семейных врачей. Врачи общей практики, мол, будут лечить всех – от новорожденных до стариков. Но за границей такой врач действует как консультант: болит у ребенка ухо – дает направление к отоларингологу, глаза не в порядке – идите к окулисту, что-то еще – к кардиологу, гастроэнтерологу и т.д. У него с этими узкими специалистами договор, а вы только готовьте денежки.И что хорошего можно ждать, если врач общей практики боится новорожденного ребенка даже на руки взять?! Наш же педиатр не только консультирует, а и лечит. Расскажу такую историю. Мой ученик профессор Юрий Михайлович Белозеров из Института педиатрии и детской хирургии поехал в США. В приемное отделение одного из госпиталей на его глазах привезли ребенка со всеми внешними признаками порока сердца. И вот врачи ждут, пока будут сделаны все обследования. А Белозеров подходит к ребенку, слушает его и говорит, что здесь такой-то порок сердца. Американские коллеги: ха-ха-ха, с этой-то трубочкой пытается диагноз устанавливать! А сделали ЭКГ и другие обследования, и диагноз подтвердился.Когда привезли второго ребенка, и к нему снова подошел Белозеров, хихикали уже далеко не все. Потом привезли ребенка, нуждающегося в немедленном врачебном вмешательстве. Ждать, пока проведут все необходимые обследования, было рискованно, ребенок мог погибнуть. Белозеров поставил диагноз, и стало ясно, как больного стабилизировать. Американцы окружили Юрия Михайловича и стали интересоваться, как он это делает.– У нас достаточно высокий уровень подготовки. Недавно с тем, как мы учим, приезжали знакомиться американцы. У них говорят, что на подготовку врачей-педиатров в России отводится мало учебных часов. Они любят считать часы. Тщательно подсчитали, и что у нас? Оказалось, даже нам на удивление, что всего-то по одному из курсов не хватило двух часов. Должен сказать, если бы дело было в 1989 году, то еще больше часов недосчитались бы: много времени тогда отводилось истории КПСС, научному коммунизму и т.д. Но это в прошлом. А сейчас мы вынуждены констатировать, что изменение системы медицинского обслуживания населения повлечет за собой и изменение системы подготовки кадров, и многое другое. При этом совсем не очевидно, что охрана здоровья детей улучшится. У нас не хватает современного оборудования, новых медикаментов, а на их приобретение качественного увеличения средств не намечается. Я уже говорил о нехватке денег, например, на центры выхаживания недоношенных детей, хотя бы на один.– Вообще я считаю, что создание нового единого министерства – здравоохранения и социального развития – стало ударом по медицине, ведь в результате потеряна вертикаль профессионального управления здравоохранением. Между тем, по справке Счетной палаты, 80 процентов медицинского оборудования в стране пришло в негодность. Добавлю: современного оборудования катастрофически не хватает. И совершенно не ясно, как реформа будет способствовать решению возникающих в связи с этим проблем.Во всем мире признаны достижения нашей педиатрической школы. А теперь мы готовы отказаться от них, перестроив все по зарубежному образцу, не умея или не желая просчитать, к чему приведет реформа.Да, реформа необходима. Но какая? В этом году в России прошли три крупных педиатрических конгресса. К сожалению, все ограничилось разговорами, обсуждениями. Не так давно проблемам педиатрии была посвящена юбилейная сессия общего собрания Российской академии медицинских наук. Ожидали обстоятельного доклада министра, а он поздравил общими словами и уехал, перепоручив своему заместителю делать доклад «Здоровье детей России как приоритетная задача национальной политики». На этот доклад в программе было отведено вдвое больше времени, чем на большинство других выступлений. Увы... Многие вопросы остались непроясненными.Я говорил и не устаю повторять: задуманная реформа может привести к ликвидации современной педиатрии, а это катастрофа.