Остров спокойствия для солдат войн

-Полное название госпиталя теперь звучит так: госпиталь для ветеранов войн, — заметил Димури Григорьевич. — На лечение принимаются ветераны всех войн и локальных конфликтов, в том числе и участники ликвидации аварии в Чернобыле. А цифра «один» осталась с давних пор. Ведь это был первый в Москве госпиталь, принявший 23 февраля 1943 года фронтовиков с поля боя. Его развернули в классах и коридорах школы. Госпиталь был эвакуационным. Небольшой персонал, живший на казарменном положении, ежедневно принимал и отправлял в глубь страны на долечивание до ста раненых.Старой деревянной школы давно нет. На ее месте новый семиэтажный корпус. Рядом — еще один. Когда я пришел сюда работать, — замечает профессор, — это был изрядно запущенный «долгострой». Восемь лет пытались довести строительство до конца. То «замораживали», то делали вид, что дело движется. Если бы не помощь Юрия Михайловича Лужкова, а также столичных департаментов строительства и здравоохранения, стройка вряд ли достигла бы успеха.Не было вентиляции, не работали душевые. Помыться больные ездили домой. Теперь, как видите, все по-другому.— Мы многопрофильное лечебное учреждение. В составе госпиталя два отделения кардиологии и два — неврологии. Есть отделения терапии, функциональной диагностики, психосоматическое, ортопедическое и физиотерапевтическое. Имеются блоки интенсивной терапии, оснащенные современной аппаратурой. Скажем, физиотерапией мы помогаем людям, годами мучающимся фантомными болями. Это когда ампутированная рука или нога продолжает беспокоить.Отдельный корпус отдан хирургическим службам. В том числе отделению гнойной хирургии, где лечат такое тяжелое заболевание, как остеомиелит. Проводятся эндоскопические операции и исследования брюшной полости. Во время таких врачебных действий больному наносится наименьшая травма. Они малокровны. На второй-третий день пациент может уже покинуть госпиталь.Приведу пример. Только что этим способом удалили желчный пузырь 88-летнему пациенту, чувствует он себя хорошо.Делаются у нас реконструктивные операции сосудов, в частности уникальные хирургические вмешательства на сонных артериях. Освоено эндопротезирование тазобедренных суставов. Ну и, конечно, большое место занимают полостные операции.— Официально госпиталь предназначен для инвалидов, проживающих в Центральном округе столицы. В действительности же принимаем инвалидов войн со всего города, области, даже страны.Госпиталь стал клинической базой кафедр Московской медицинской академии, факультета последипломного образования Стоматологического института. Учим врачей работе с нашим «контингентом». Дело это тяжелое, требующее выдержки, сострадания. Ведь поступающие к нам люди в основном израненные, к тому же отягощенные возрастными заболеваниями.Но справляемся. В штате шесть докторов наук, восемь кандидатов, пятнадцать врачей высшей категории. А всего в госпитале трудятся более 350 врачей, медсестер, работников различных вспомогательных служб. Ежегодно здоровье у нас поправляют четыре с половиной тысячи ветеранов. Все 630 мест обычно заполнены.— К счастью, нет. Оперирую несколько раз в неделю. Без хирургии, как говорится, мне жизнь не в радость. Хотя по должности моя главная задача — полнокровное функционирование всего учреждения. И тут мелочей нет. Вот, например, маленький штришок. Взгляните в окно: снег счищен до асфальта. Ерунда? Этим должен заниматься завхоз? Да! Но я все же проследил, хорошо ли все сделано. И теперь душа спокойна, больные во время прогулок не поскользнутся, не получат дополнительной травмы.А если всерьез говорить об организационной деятельности, здесь есть чем похвастаться. Мы взяли своих пациентов на диспансерный учет и сами их вызываем. Причем это не формальность. Некоторым из них просто необходимо по два, а то и по три раза в год полечиться в нашей клинике. Сейчас стало проще. Все данные в компьютере, и он подсказывает персоналу нужное решение.В госпитале действует своя протезная мастерская. Что тут, на первый взгляд, особенного? Однако как посмотреть. Человек, которому ампутировали конечность, сразу при выписке получает протез. В результате он не чувствует себя психологически ущемленным, никому не нужным, беспомощным. Это придает ему силы, жажду жизни, если хотите.— Сразу отмечу, госпиталь не похож на больницу, — не задумываясь отвечаю я. — Скорее это хороший санаторий. Дом, где согреваются сердца неумолимо стареющих солдат.Комфортные условия, в палатах «удобства», кровати функциональные — можно поднять любую часть. Пост медсестры расположен так, что она держит под контролем всю «свою территорию».Дом построен с умом: высокие потолки в коридорах и палатах, значит, больные не страдают от недостатка воздуха. Во многих лечебных учреждениях это больной вопрос. Сами коридоры и дверные проемы широкие, «каталка» с больным может свободно передвигаться.Еще одна деталь — запах. В больницах часто специфический, очень неприятный дух. Здесь его нет. Воздух какой-то ароматный, словно в него брызнули аэрозолем. Чистые стены, мраморные лестницы, цветы.Персонал приветлив. Медсестры, когда к ним подходишь, встают и улыбаются. Сейчас, пожалуй, это выглядит анахронизмом. А ведь как приятно пациентам.В общем, у госпиталя есть рачительный хозяин.— Я именно этого и добивался долгие годы, — говорит Димури Григорьевич, — чтобы пациенты ощущали себя как дома. Ведь лечатся здесь люди часто одинокие. Мы стараемся разнообразить, облегчить им жизнь.Хоть чем-то порадовать стариков.Дать на какое-то время возможность забыть о «тысяче» забот, которые ждут за порогом госпиталя. У нас пятиразовое питание, телевизоры, книги, газеты. Приезжают в гости артисты. Устраиваем концерты, творческие вечера.