Студгородок на берегах Сунгари

Но сегодня от старой «русскости» Харбина мало что осталось: несколько стариков, кажется, одна действующая церковь и одна, в которой размещается музей, посвященный русским в Харбине, памятник воинам Красной армии, улица Красной армии... В стирании всего, что напоминало о России, преуспели лет сорок назад пресловутые хунвейбины.Сегодня «небольшой город» – это несколько миллионов жителей. В центре – высотки в 20–30 этажей, мощная промышленность, колоссальные масштабы строительства, множество вузов. Похоже, студентов – сотни тысяч... А самое яркое впечатление – Хэйлунцзянский университет науки и технологии. В его студгородке, в университетской гостинице (почти пять европейских звезд) и поселили нашу небольшую делегацию во главе с рекотором Дальневосточного технического университета Г. П. Турмовым.Университетский студенческий городок на берегах Сунгари, притока Амура, построен несколько лет назад, как говорят, года за три. Было болотистое место с сахарным заводиком, сюда-то из небольшого шахтерского городка и перебазировался небольшой институт. И выросли гигантские учебные и лабораторные корпуса, дома для преподавателей, общежития более чем на 20 тысяч студентов. Зона отдыха – в прибрежье, в традиционном китайском стиле: пруды с лодками, фонтаны, беседки... И настоящие рощи вокруг – не жалкие прутики, которым еще лет двадцать до расцвета расти, а большие деревья – как будто всегда тут были. Их привозили с гор, высаживали и тщательно выхаживали. А это при местном климате непросто: –40 градусов зимой и +40 летом.Техническое оснащение аудиторий и лабораторий – самое современное, в основном, японское и мало в чем ему уступающее китайское. Производят, например, большое впечатление читальные залы библиотеки: сотни столов с компьютерами, богатейший книжный фонд, причем не только на китайском языке.Как все построено? Здания – очень привлекательной архитектуры, с дорогой отделкой. У нас в последние годы сооружено немало суперсовременных офисов, но чтобы так же дорого, с размахом, суперсовременно строились вузы… Помню, в 50-х годах, когда я учился в Московском энергетическом институте, у нас, кажется, чуть ли не каждый десятый студент был из Китая (наш институт окончил и предыдущий глава этой страны). Ходили они в синих кителях-«маоцзедунках», не очень-то участвовали в наших студенческих тусовках, и, по моим впечатлениям, все 24 часа в сутки проводили в лабораториях, чертежках, институтской библиотеке. Можно сказать, в прямом смысле слова грызли гранит науки.Сегодня китайскую студенческую толпу не очень-то отличишь от московской – джинсы, модные маечки. Они, да и 40-летние преподаватели, с которыми мы имели дело, в основном не говорят по-русски (за исключением тех небольших групп, которые учились или собираются учиться, работать в России). Знают, как правило, английский язык. Так уж получилось. Но связи с российскими вузами все-таки поддерживаются широкие и разнообразные: и научные, и по обмену студентами и преподавателями.Очень большой интерес проявляют к нашему опыту организации науки, системе и методике обучения студентов. Кто-то из российских ученых, работающих сейчас в Харбине, с досадой заметил, что может статься, нам со временем придется перенимать у китайцев свой же опыт, который так старательно искореняется нынче под видом реформ образования.Китайцы, слава богу, не потеряли интереса к нашей науке, высшей школе, а нам имеет смысл перенимать опыт у китайцев. С каждым годом – все больше...А как они строят! Неподалеку от стугородка, где мы жили, огорожена довольно внушительная территория. Я стал считать работающие там подъемные краны: после тридцати сбился со счета. Наверное, если доведется в Харбин приехать через три-четыре года, на этом месте будет еще один городок – студенческий или научный?