И хочу, чтобы лучше ты стала!

На стихах нашего знаменитого поэта Константина Ваншенкина выросло не одно поколение россиян. А многие из них стали песнями: «Я люблю тебя, жизнь», «А мне мама целоваться не велит», «Вы служите, мы вас подождем», «Алеша», «Вальс расставания»…– Поэты, которые пишут только тексты для песен, большая редкость. Я не говорю о тех песнях, которые звучат сегодня на эстраде. Их сочиняет кто угодно: и барабанщики, и сами исполнители – отсюда и соответствующий уровень. Но есть люди, которые обладают особым даром писать именно тексты к песням. Таким был Алексей Фатьянов, у него замечательные песни, а стихи – ничего особенного.– В марте 45-го в Венгрии неожиданно для себя я написал стихотворение. Потом другое, третье... Сначала я всерьез это не воспринимал и поступил в Геолого-разведочный институт. Но потом ушел оттуда и поступил в Литературный.– Я дружил с выдающимися спортсменами. Среди них могу назвать Андрея Петровича Старостина, знаменитого футболиста. Большую роль в моей жизни сыграл Александр Твардовский. Он печатал меня в «Новом мире». Близки мне были Виктор Некрасов, Смеляков, Мартынов, Светлов, Антокольский. Мой друг Марк Бернес приобщил меня к песне.Ну и, конечно, друзья моего поколения, с которыми я учился в Литературном институте. Трифонов, Гамзатов, Винокуров, Солоухин, Тендряков, Бондарев, Друнина. И те, кто был помоложе, Володя Соколов...Тогда, в послевоенное время, все мы были безвестными голодными студентами.– Думаю, это связано с войной. Невероятное напряжение, смертельная опасность, тяжелые испытания – видимо, все это и выплеснулось каким-то образом на бумагу. Любопытно, что наше поколение было выбито, осталось в живых всего три процента, и, казалось бы, не должно быть людей, которые бы написали об этом.А фактически писателей, артистов, режиссеров, композиторов среди нас оказалось больше, чем в ином вполне благополучном поколении.– Они не декларировались, об этом никто не говорил вслух, это предполагалось как-то само собой. Ведь это была народная война, которая длилась менее четырех лет, но вся страна была ее участницей.Любая старушонка готова была передать солдатику кусочек хлеба или картофелину. И в армии не существовало никакой дедовщины, замечательные были отношения между людьми разного возраста. Защитить Родину от врага – вот это и была тогда наша национальная идея.– Национальной идеей может быть то, что объединяет всех. Искусственно выдумать какую-то идею невозможно.Я считаю, что для нашей страны, где духовность высока, такой идеей могла бы стать просто хорошая, благополучная жизнь. Когда человек будет чувствовать уверенность в своей жизни во всех смыслах, и прежде всего в материальном. Ведь Москва – это не только ночные рестораны на Тверской. Для людей важна уверенность в завтрашнем дне. Чтобы тебе каждый день не объявляли о повышении тарифов и расценок. Чтобы человек не думал о том, как он будет жить, а спокойно жил. Смысл существования государства как такового только в этом – в благополучии своих граждан. А иначе для чего оно существует? Для поддержания жизни своего аппарата и чиновничества?– У поэзии нет никакой цели и задачи и никогда не было. Это все придумано даже не в советское время, а еще в XIX веке критиками-разночинцами, что у поэзии должны быть цели и задачи.Опыт показывает, что чаще всего в национальной памяти и в памяти каждого отдельного человека остаются просто замечательные стихи. Вне зависимости, зовут они куда-то или не зовут, о счастливой они любви или о несчастной.О природе, о женщине или о дружбе – неважно. Важно, чтобы они затрагивали душу людей. То же самое в музыке, в живописи. Есть полотна, которыми люди восхищаются веками, потому что в них есть высшая красота.– Спасибо. С «Вечерней Москвой» у меня связаны очень хорошие воспоминания. Я регулярно печатался в «Вечерке», был ее многолетним подписчиком. Каждый вечер у газетных ларьков выстраивался длинный хвост за «Вечеркой». Это была газета сугубо московская, она отражала панораму столичной жизни, и мне хотелось бы, чтобы вы в какой-то степени это сохранили.