Детали поздней осени

Всю неделю смотрел, как ветер обрывал последние листы берез. За ними с метлами гонялись гастарбайтеры, выделяющиеся в б. столице СССР оранжевыми фартуками. Чем они нас раздражают? Тем, что на них наживаются некоторые работники ЖКХ? Но почему мы не обозлены на хитроватых коммунальщиков?

И тут я подумал, что О. Генри, будь он на моем месте (мне на его оказаться невозможно), не смаковал бы текилу, а написал «Последний лист-2». Согласитесь, только циник-юморист мог написать столь пронзительный рассказ, по сюжету близкий к индийским фильмам, но по буквам, достающий самого Хэма. Сотни раз пытался прочесть рассказ равнодушным глазом. И ни разу не получилось…

Прочесть еще? «Посмотри в окно, дорогая, на последний лист плюща. Тебя не удивляло, что он не дрожит и не шевелится от ветра? Да, милая, это и есть шедевр Бермана - он написал его в ту ночь, когда слетел последний лист».

И как тут удержать слезу, да еще после текилы?

Кстати, текила в период некоего отупения от выпитого, вонзается в организм, поражая его чистотой линий. Этот шип кактуса, сдобренный солью и лимоном возвращает праздник предчувствия пьянки, а не горького ощущения ее окончания. Это очень важный элемент поздней осени и позднего времени жизни.

…Из моего окна, прекрасно виден переход – зебра прилегла красиво, аккурат в том месте, где ранее гибли пешеходы. На все просьбы, тогда еще лужковский аппарат, неизменно отвечал – это место безопасно, тут же пока ничего не произошло. Как что случится, мы мигом отреагируем. Первая беда бюрократов только насторожила. Потом был сбит еще один мальчишка. Еще. И только уж потом на этом месте установили зебру. Но как! С двух сторон пешеходный переход начинается огромными лужами, а как попасть тут на «зебру»? Смотрю, как пролетающие мимо машины радостно окатывают брызгами людей.

Вообще, лужи это проклятие нашего города. Даже маленький дождик покрывает «зеркалами» тротуары и дороги. Помню, как один американский журналист все пытался узнать у меня – почему русские шьют дорогие костюмы и экономят на пуговицах? И что я мог ответить? Что у нас любят не строить дороги, а ремонтировать их, поскольку при ремонте проще закатать «бюджеты»? Что главное для нас дороги, а через лужи мы научились прыгать? Но почему нет луж в Англии, Германии, Франции и далее везде?

Из окна мне видны и тротуары моего двора. Они заставлены машинами. Любопытно, а что бы говорили автовладельцы, если бы мы ночевали на проезжей части? И что мы вечно говорим о пробках, и так мало о пешеходах? У них есть выбор – вылезть из машины и сесть в метро или автобус. У нас выбора нет. Нас окружают лужи и припаркованные на тротуарах машины.

«- Шесть, - едва слышно ответила Джонси. — Теперь они облетают гораздо быстрее. Три дня назад их было почти сто. Голова кружилась считать. А теперь это легко. Вот и ещё один полетел. Теперь осталось только пять.

- Чего пять, милая? Скажи своей Сьюди.

- Листьев. На плюще. Когда упадёт последний лист, я умру. Я это знаю уже три дня. Разве доктор не сказал тебе?».

Умер Бердман, нарисовавший вечный последний лист. Джонси осталась вечно живой. Все-таки, можно и позднюю осень, превратить в весну. «Дед, пошлепаем по лужам?», - орет внук. Иду…