Было время, они любили друг друга

Так и доскакало до первого сентября почти. Что там осталось? Два денька...

Покупая тетради и размышляя, отчего время летит с такой скоростью, я невольно подслушала диалог в «Доме книги». Переговаривались двое — мама, деловито подбирающая ручки-карандаши для сына, и он сам — рыдающий слезами размером с виноградины, безутешный, отвечающий через всхлипы.

— Ничего в школе страшного нет. Я вообще любила туда ходить! Это тебе Пашка ерунды нарассказывал, вот ты и рыдаешь. Прекрати. Никто тебя там не обидит.

— Но там все время что-то делать нада-а-а-аа! — скулил кудрявый ангелок. — И телефоны отбира-а-а-ают....

— Да не все время, и не всегда отбирают. Если что — ходи в своих часах-смартиках. Скажешь просто: «Мне все время надо на связи быть, а сдать их не могу, они стоят подороже вашей зарплаты!». Я, если что, зайду, решу вопросы.

— А писать все время нада-а-а, — канючил маленький ленивец.

— Устанешь — не пиши. Я разберусь.

— А Пашкина учительница ругается много, — зашел на новый круг плакса. — Она его один раз вызвала к доске, и он там стоял весь урок, а потом его папа пришел и такое там устроил! А купи мне пенал с машинками. Еще вы обещали телефон и на мотокросс записать...

— Если бы тебя поставили к доске на весь урок, я бы тоже устроила! — пенал с машинками падает в корзинку. — Телефон купим, про мотокросс с папой поговори. Пошли!

...Моя первая учительница, Татьяна Георгиевна Козловская, никого не ставила к доске и в угол. В этом не было нужды: мы ее так уважали и любили, что вели себя прилично. И конечно, наши родители не ходили в школу «разбираться». Это было время, когда ученики любили учителей, а учителя — учеников. Перед началом нового учебного года мне так хотелось бы, чтобы эта любовь вернулась…. Она — и лето. Ведь случаются же чудеса...