Из сирийского тупика в закоулки
Успехом работы нашей дипломатии, которая последние полгода уделяет Сирии первостатейное внимание, без сомнения, стало зафиксированное в окончательном коммюнике положение о том, что уход от власти президента Асада не является необходимым предварительным условиям для начала реальных переговоров властей и оппозиции и для формирования переходного правительства.
Впрочем, как утверждает известный анекдот, если дипломаты говорят «да», то какие же это дипломаты. Фиксация документально российской инициативы не помешала буквально на следующее утро французам заявить, что стороны договорились об отстранении Асада от власти. Притом, что в Москве неоднократно подчеркивали: никакая внешняя сила не может и не должна решать за самих сирийцев, каким должно быть устройство их государства. Но, как видно, в отношениях посредников проблемой становится не только мучительное согласование позиций, но и трактовка уже выверенных и заверенных документов.
Впрочем, смысл сирийского тупика заключается в том, что вооруженная оппозиция, похоже, никогда не пойдет на компромисс с действующими властями, чувствуя за спиной поддержку Запада и части арабских диктатур. И это притом, что большинство наблюдателей сходятся во мнении: при условии реально свободных выборов в Сирии, Асад, сохраняющий поддержку значительной части населения, с высокой долей вероятности их бы выиграл. Однако сейчас в стране никакие выборы просто технически не возможны. Поскольку, с одной стороны, в Дамаске уже признали, что страна охвачена гражданской войной. А, с другой, непримиримая оппозиция просто не собирается с Асадом демократически соревноваться. Ее бы устроил даже не уход правителя, а его физическое устранения по типу убийства Каддафи.
Плюс нагнетание напряженности Турцией, которая ждет сигнала от Вашингтоне, без которого ни один танк границу Сирии не пересечет, а пока просто пиарится в качестве региональной сверхдержавы. подливая масла в огонь.
И после встречи посредников исход противостояния в Сирии представляется исключительно силовым. И признание Асадом факта гражданской войны позволяет армии действовать более решительно и жестко.