Рождение и смерть лиловых демонов

Художник вне какой-либо определенной школы, которого и сравнить-то не с кем, в одиночку творивший свой путь в искусстве и не оставивший последователей.

Новаторская живопись часто не находит отклика у современников, и лишь спустя много лет ее заново «открывают» потомки. Сразу вспоминаешь Рокотова, Пиросмани, утонченного Вермеера, несравненного Боттичелли. А казалось непривычно, не слишком понятно.

Чтобы устоявшиеся вкусы публики изменились, должны пройти годы. Врубель свое время опережал минимум дважды.

В 1880-х годах он занялся церковной живописью, тогда мало кого интересовавшей, причем в канонические росписи вносил изрядную долю творчества. Будущего повального увлечения старыми фресками и иконами никто не предполагал, и монументальные работы молодого Врубеля в Киеве мало кто видел. Интерес к церковной живописи возник позже, ею занялись многие художники.

Впрочем, Врубеля это уже не интересовало. Его охватила совершенно иная, до того времени не виданная в нашем искусстве страсть. С иллюстраций к двухтомнику Лермонтова начался знаменитый «демонический» цикл. Огромные неземные демоны выписаны до ужаса правдоподобно. Художник объяснял: «Когда ты задумаешь писать что-нибудь фантастическое, всегда начинай с какого-нибудь куска, который напишешь вполне реально. Это может быть перстень на пальце, окурок, пуговица, какая-нибудь малозаметная деталь, но она должна быть сделана во всех мелочах, строго с натуры. Это как камертон для хорового пения — без такого куска вся твоя фантазия будет пресная и надуманная вещь — совсем не фантастическая».

Поначалу фантазии Врубеля казались варварством, едва ли не надругательством над искусством. Одни плевались, другие смеялись, третьи крутили пальцем у виска, намекая на душевную болезнь художника. Но дело было в другом: Врубель чувствовал ветер перемен в искусстве как ни один русский художник.

Вскоре пришла мода на модерн, и публика в тех же «нелепых» лиловых картинах узрела оригинальный, незаемный и яркий стиль. Над Врубелем перестали смеяться, в его полотна вглядывались, стремясь разглядеть провидение будущего… Мода прошла быстро. Фантазии Серебряного века померкли на фоне страшных общественных катаклизмов.

Демоны-сверхсущества стали казаться опереточными персонажами. Но Врубель навсегда остался в истории русской живописи.

Мнение колумниста может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы».