Требуется инъекция памяти

Нынешним двадцатилетним труднее, чем нам, чувствовать героику войны, поскольку ветераны, увы, не молодеют, и «протянутой рукой» до нее не дотянуться. Хотя... Все равно все рядом, было бы желание. Но возникнуть оно у молодых просто так, спонтанно, не может. Значит, было бы желание — у нас.

Не знаю, надо ли стараться всеми силами возбуждать эту память — сейчас говорят по-разному. Мне кажется, просто не может быть иначе — ей слишком все пронизано.

Уверена только, что насильственно и грубо ничего подобного делать нельзя. Более того: все состоит из каких-то микроинъекций, которые возможны и более чем нормальны в рамках практически каждой отдельно взятой семьи.

Так, например, когда-то «ошпарили» меня слова покойного дачного соседа Ивана Ивановича. И вечер был теплым, и разговор душевным, и настроение отличным. Во время разговора он, к слову, пожаловался, что рукам зябко. Я предположила — сосуды? А он смущенно пояснил, что нет мол, сосуды-то не по возрасту в порядке, просто во время войны, в лютый мороз, в боях под Наро-Фоминском снял он, тогда молодой артиллерист, кожу с рук — вместе с перчатками. С тех пор и болят ладони, проклятые, стоит чуток похолодать...

Не знаю, смогу ли я когда-то забыть его слова и его самого. Это была мощная инъекция памяти — пусть невольная, но на всю жизнь. И с тех пор и заросшие огромными уже елями окопы в соседних с дачей лесах, и встречающаяся в них колючая проволока для меня перестали быть всего лишь частью ландшафта, местом сбора чернушек или короткого прохода к Наре. Эти ныне абсолютно мирные места молчат о чем-то таком важном, что не отпускает ни меня, ни, я уверена, моих детей — прекрасно осознающих, что воюй Иван Иванович иначе, наша жизнь сложилась бы по-другому. Если бы она вообще сложилась, конечно.