Аристоном, учитель интеллигента
Роман, правда, все равно «ретро». Похоже на «Хождение по мукам» Алексея Толстого и «Доктора Живаго» Пастернака. И еще этот серьезный роман похож на два романа Дмитрия Быкова: «Остромов, или Ученик Чародея» (тут — так даже названием) и «Орфография».
Наших нынешних литературных интеллигентов тянет в ту эпоху — революции и Гражданской войны, как на родину. Ну, оно и понятно. Бытует мнение, что русская интеллигенция тогда была уничтожена: кого расстреляли, кого вывезли, кого заткнули.
Их место заняли другие люди, и вот теперь потомки этих других людей решают: самозванцы они или преемники, а значит, право имеют? И выходит, что преемники, разумеется.
Акунин-Чхартишвили открыл особый закон — накапливания добра. Какие бы злодейства ни торжествовали в обществе, знания о том, что нужно хорошо поступать (чистить зубы на ночь и по утрам, мыть руки перед едой и после предательства) никуда не деваются, они сохраняются в особых специальных людях и постепенно накапливаются в них.
И эти люди рано или поздно повязывают белые ленточки и выходят на «писательские прогулки» с хорошими, породистыми, излучающими добро лицами.
А наше дело — прислушиваться и присматриваться к ним, перенимать обычай. Правда, это несколько противоречит теории.
У нас ведь как — не народ к интеллигенции прислушиваться должен, а наоборот — она к нему. Чем интеллигенция отличается от народа? Только одним: интеллигенция о народе думает, а он о ней — нет. Да и о себе — тоже. То есть народ о себе думает как раз с помощью интеллигенции — специально отращенного для этой цели рефлексивного органа.
И если, например, народ голосует за Путина, задача интеллигенции — не объяснять ему, почему так делать нельзя, а наоборот: постараться понять, почему и для чего это так происходит. Отыскать в действительном — разумное. В действительном, а не у себя в голове. Что же до добра, то тут есть большие сомнения, что его накопить можно. Добро — ресурс расходуемый, а не накапливаемый, под себя его не гребут. Чем больше тратишь, тем больше его становится.
Накапливают же не добро, а блага — то, чем можно кичиться, что можно на пользу себе употребить, и тут уж все равно, какие это блага: деньги, пуховые перины или правильные мысли-поступки.
В остальном же книга получилась, как обычно у Акунина — легко читаемой и, как обычно у Чхартишвили, — назидательной. Те же двести-триста читателей, а то и больше, ей обеспечены, и недаром она уже решительно не понравилась критикам — успех раздражает.
…И что интересно: вот пишут же для народа неправильно, а он доволен, читает! Поди пойми…