Медалька с ксивой будет подороже
Синюшный оживляется. Да, есть, валяется дома корочка. Принесу. Ща только смотаюсь туда-обратно.
- Ну давай, молодец. Буду ждать.
Сделка состоялась. Все довольны.
Место действия - город Тверь, маленький антикварный магазинчик на автовокзале. Среди пыльных прилавков - наше всё. Бюсты Толстого и Пушкина, медные ковшики, собачки Ломоносовского завода, чашки Конаковского завода. Фарфоровый пионерчик с собакой. Иконки - похожи на старинные. Народ тащит рачительному антиквару все, что более-менее попадает под гордое звание "старина", и открытки шестидесятых годов даже, подписанные навроде "Любимой девочке Тамарочке в наступающем 1953 году с пожеланиями любви. Тетя Муся". Я внимательно разглядываю открытки. Читаю надписи. Они - как весточки из далекого прошлого. Незнакомые почерки, которым уже не суждено что-нибудь написать. Люди, которых, скорее всего, уже нет на этой земле. "Антиквар" в тренировочных штанах и шлепанцах на толстые серые носки (эстет!) тоже какой-то нереальный. Он не похож на антиквара, оценивающего яйца Фаберже или полотна французских импрессионистов. Он оценивает другое: жизнь и какие-то артефакты простых людей. Ведь у каждого (почти у каждого) есть что-то более-менее ценное. У кого-то вот открытки от бабушки. У кого-то медный ковшик или потемневшая серебряная ложечка. Пусть даже и погнутая. Тверь, знаете ли, не Сотбис. Цены другие. Ценности тоже.
Он похож на паука, этот "антиквар" - черные цепкие глазки, обволакивающий интерес. "Вам интересны открытки? Узнали что-то похожее на свое?" - Блин, как же он проницателен. Просто какая-то животная хватка. Да, у меня такая вот открытка была - с первомаем поздравление. У многих она была, такая. Комсомолки в красных косынках, белозубые улыбки.
- Знаете, я ведь человек простой, - поясняет Паук. - И вещи беру простые. ЛюдЯм интересно... Разговорил. И я, отмякнув, говорю ему - да, моя бабушка собирала такие вот открытки. Они с дедушкой переписывались с однополчанами и из года в год получали со всех концов нашей страны поздравления от фронтовых товарищей. Я помню, как бабушка открытки покупала. А дедушка сидел и подписывал, подписывал. Потом с каждым годом открыток приходило все меньше - фронтовики умирали. Уходили из этой жизни. Потом умерли и мои бабушка с дедушкой. Ручеек "рукописных" открыток пресекся. А вот электронные открытки сейчас...
Сказала - и осеклась. Глаза паука уже вспыхнули зеленой искрой.
- Фронтовики? Так, наверное, и награды остались... медальки... Вы привозите, хорошо идут всегда, я цену дам отличную!
Я не уловила, как вдруг перешла на крик.
- Медааальки тебе? Урод! Это награды моего деда!
Развернулась и пошла, размазывая слезы от обиды, от злости, от ненависти.
- Если с ксивой - дам дороже! - летело мне вслед.
Паук не обиделся вовсе. Они, пауки, непробиваемые.