Зачем Караченцову лечение в Израиле?

Но в том-то и соль: актер должен запомниться своим зрителям на пике энергии и творческого подъема. Именно поэтому красивейшие женщины кинематографа после какого-то возраста переставали выходить на сцену и сниматься, а некоторые и вовсе обрекали себя на затворничество. Они хотели остаться в памяти своей паствы молодыми и красивыми.

В случае с мужчиной речь о красоте, конечно, не идет. Мужчина не должен ставить себе целью запомниться Аполлоном Бельведерским, у него задача другая - быть деятельным.

Деятельным и энергичным любимый наш Николай Караченцов не станет уже никогда. Так случилось. Первое слово, которое хочется сказать, глядя на него: "Жалко". Он нездоров, часто плачет, нечленораздельно говорит.

В моих словах нет ни капли осуждения, сочувствие и все такое. Представьте: Николаю Караченцову - тому, что был - показали бы его сегодняшнюю жизнь. Захотел бы он, чтобы окружающие видели его таким? Ответьте себе на этот вопрос честно.

Конечно, жизнь - это ценность сама по себе. Увидеть весну, а потом осенние листья, а потом встретить Новый год. Но - не для публики. Он мог бы счастливо доживать оставшиеся годы на даче, или у моря, без посторонних глаз, только с любимой семьей. Есть сын, внуки. Конечно, Людмила. И она эту частную жизнь превратила в спектакль, в ток-шоу "спасем артиста".

Поргина там - главная. Спасительница. Это оказалась роль ее жизни, и Поргина упивается ей вновь и вновь, переходя с одного ток-шоу на другое. А тема всегда найдется. Колясик; авария, едем к китайцам, суд с соседом по даче, инсульт, потом вторая авария, лишение прав - Поргина "выпила шампанского и выплюнула" и села за руль; потом вот, недавно, объявилась какая-то караченцовская любовница-балерина из Питера (многолетней давности, конечно). И вновь Людмила Поргина дает комментарии.

Стоп, дамы, вы позорите не только себя - еще и Николая Петровича. Впрочем, дело ваше.

Но вот уже новая болезнь Караченцова, тяжелая и неизлечимая. Рак легких. По словам самой же Поргиной, образование "злокачественное и неоперабельное". 

Поехали лечиться в Тель-Авив, в клинику "Ихилов". Лечение очень дорогое, 30 курсов радиотерапии по цене около 50 тысяч долларов за курс - со слов Людмилы.

Денег, конечно, у самой Поргиной не нашлось. Пришлось бросать клич. Собрали около трех миллионов - что-то дали "состоятельные друзья", что-то поклонники, что-то выделил Фонд Никиты Михалкова.

Ну что, будем лечить Николая Петровича. Ему 73 года, и совершенно ясно, что прежним он не будет никогда. Поддерживать жизнь - можно. И не мне, конечно, ставить вопрос - зачем. Почему надо лечиться на собранные деньги и обязательно в Израиле, куда делись деньги семьи Фриске, почему по 75 рублей мы собираем (отправляя смс после эфиров ведущего телеканала страны) - с миру по нитке - на протезы и те же курсы химии маленьким деткам, родители которых уже продали всё.

И все, главное, это понимают, но не озвучивают. Потому что Николая Караченцова любят. 

И еще потому, что стыдно спрашивать такие очевидные вещи.