Очерчены контуры новой стабильности

Михаил Мишустин на посту главы правительства будет решать множество технических задач — такова должность.

Но будет проделана и системная работа.

Суть и главный смысл инициатив Владимира Путина, изложенные им в послании Федеральному собранию: институциональные реформы — не радикальные, но существенные — в системе государственного управления.

Причины, лежащие в основе обнародованных предложений, вполне понятны любому гражданину страны. Неслучайно тема «что будет, когда закончится последний президентский срок Путина?» вызывает столь острую и откровенно нервную реакцию и в обществе в целом, и в экспертных кругах.

Слишком многое в нынешней российской системе зависит от личности президента. Да, с Путиным России откровенно повезло. Но нет никаких гарантий, что повезет с его преемником, даже если приложить все возможные усилия для выбора наилучшей кандидатуры.

Человеческий фактор слишком непредсказуем, чтобы можно было с уверенностью на него полагаться. Каждый электоральный цикл страну будет лихорадить по поводу того, не окажется ли во главе нее категорически неподходящий человек, который уничтожит ее многолетние достижения и успехи — тем более у нас перед глазами живой пример Михаила Горбачева и судьбы СССР. Сейчас уже поздно и глупо предъявлять претензии самому Горбачеву, он спокойно доживает свой век ни на что не влияющим пенсионером. Но его опыт показателен.

Единственное решение — создание формальных механизмов, которые снизят значимость человеческого фактора, зато добавят стабильности государственно-политической системе в целом.

— Считаю необходимым закрепить в Конституции принципы единой системы публичной власти, выстроить эффективное взаимодействие между государственными и муниципальными органами. При этом полномочия и реальные возможности местного самоуправления — самого близкого к людям уровня власти — могут и должны быть расширены и укреплены... Предлагаю изменить этот порядок и доверить Государственной думе не просто согласование, а утверждение кандидатуры председателя правительства Российской Федерации, а затем по его представлению — по представлению председателя правительства — всех вице-премьеров и федеральных министров. При этом президент будет обязан назначить их на должность, то есть будет не вправе отклонить утвержденные парламентом кандидатуры соответствующих должностных лиц. Все это уже само по себе очень серьезные изменения в политической системе. Однако повторю, что с учетом зрелости наших основных политических, партийных объединений, авторитета гражданского общества такие предложения считаю оправданными, — эти слова Путина, конечно, уже вошли в историю.

Как конкретно это будет реализовано, станет ясно позже, когда будут обнародованы предложения по изменениям в Конституцию. Но уже сейчас понятны основные моменты.

Во-первых, усиление роли парламента.

А во-вторых, введение института Госсовета, который как коллегиальный орган явно будет иметь функции, способные сбалансировать обширные полномочия российского президента.

Ну а вишенкой на торте, воодушевляющей любого патриота страны, без сомнения, являются предложения президента о конституционном запрете занимать высокие государственные посты людям с иностранным гражданством или видом на жительство в биографии.

Слишком много бед России за последние сто лет (и даже больше) принесли ее собственные элиты, упорно смотревшие на Запад и мечтавшие там оказаться. Теперь эта лазейка будет перекрыта.

Стоит вспомнить историю: Петр I, прорубая окно в Европу, отправляя учиться детей в Англию и Голландию, создавая западную по сути систему управления, не имел в виду утерю государством суверенитета. Порукой тому — выигранные войны. Били учителей-шведов, ничуть этого не стесняясь. Имперская монархическая Россия была, конечно, ориентирована на Европу в большей степени, чем на Азию, и спор западников и славянофилов в середине позапрошлого века велся как раз о том, как именно лучше пройти по европейскому пути.

Но даже либеральный Александр II не собирался сдавать ни пяди наших достижений. Что уж говорить о Николае I или Александре III. Последний вообще долго учил Европу не бояться Россию, но уважать.

Строго говоря, крайнее западничество, которое сегодня находится в пределах нормы (то есть за это не высмеивают) в ХIХ веке называлось нигилизмом, Федор Достоевский вывел такого западника в образе лакея Смердякова («Братья Карамазовы»), человека, который, будучи отравленным идеями Ивана Карамазова, совершает убийство отца. Нет, западничество не равно предательству, но крайнее западничество элит — безусловная угроза стабильности.

Большевики — лучший пример того, как прямой перенос технически довольно сложной идеи, разработанной на Западе, грозит России катастрофой. Идея коммунизма сама по себе ни хороша, ни плоха. Плохо топить страну в крови ради этой идеи. Еще хуже — отказаться вообще от всякой идеи ради материальных благ и потребления, как это сделали позднесоветские элиты.

Вообще роль элиты в России крайне велика: чем больше на высоких должностях ответственных, разумных патриотов (не в смысле «шапками закидаем», конечно), тем лучше. Логика перемен, которую предложил Путин, состоит именно в этом.

— Россия может быть и оставаться Россией только как суверенное государство. Суверенитет нашего народа должен быть безусловным. Мы многое сделали для этого: восстановили единство страны, покончили с ситуацией, когда некоторые государственные властные функции были узурпированы фактически олигархическими кланами, Россия вернулась в международную политику как страна, с мнением которой нельзя не считаться, — сказал президент в послании.

Каков итог? К государственному управлению должны иметь допуск только люди, безоговорочно связывающие свою жизнь с Россией и отдающие себе отчет, что деваться с этой подводной лодки им некуда. Что будет дальше? Кропотливая системная работа по претворению этих идей в жизнь. Кто именно персонально станет отвечать за те или иные направления, мы узнаем уже скоро.