Погромы в Америке: чем нам аукнется BLM

Но что это за могущественная структура такая? Впервые фраза Black Lives Matter («Жизни черных имеют значение») появилась в виде хештега в соцсетях в 2013 году. Она обозначала кампанию протеста против убийства белым дружинником Джорджем Циммерманом чернокожего подростка Трейвона Мартина. На следующий год организация заявила о себе в офлайне, организовав серию массовых выступлений после убийств полицией чернокожих американцев (притом что они, как правило, подозревались в совершении преступлений и были застрелены, когда сопротивлялись аресту). Но до нынешнего года BLM все же не диктовала общенациональную информационную повестку.

Теперь же, на фоне не прекращающихся с конца мая беспорядков (из-за непредумышленного убийства полицейскими при задержании чернокожего рецидивиста Джорджа Флойда), именно это и происходит. Со стороны кажется, что всю страну охватила тотальная паранойя. Толпа сносит памятники уже не только героям рабовладельческой Конфедерации времен Гражданской войны 1860-х годов, но даже тем, кто тогда сражался за отмену рабства. Некоторые активисты BLM хотят порушить даже монументы президенту Аврааму Линкольну, который негров от рабства освободил. Якобы он не был к ним достаточно почтителен...

Обычным делом стали погромы и поджоги. При этом власти крупных городов и даже целых штатов отказываются от помощи Национальной гвардии для подавления беспорядков. Например, чернокожий мэр Атланты (штат Джорджия) заявила, что горожане сами справятся с разгулом преступности. На самом деле этого не происходит: число насильственных преступлений в Америке резко выросло. В том числе — немотивированных убийств белых. Просто потому, что они белые.

Полиция во многом демотивирована и деморализована. Ведь теперь неизвестно, как арестовывать чернокожего преступника, да и можно ли это делать вообще. Многие предпочитают не связываться. В Нью-Йорке несколько десятков полицейских в отчаянии подали в отставку или ушли досрочно на пенсию. Аналогичные процессы происходят в других мегаполисах. На этом фоне финансирование департаментов полиции и количество штатных единиц в них сокращаются.

Наверное, так проще бороться с расизмом, но что делать с остальной преступностью? Напомню, что доля правонарушителей среди чернокожих непропорционально велика, хотя афроамериканцы составляют всего 12 процентов населения страны. Зато они же представляют больше половины населения американских тюрем.

Что не менее пугает, так это начавшаяся по всей стране, тоже с подачи BLM, идеологическая кампания в худших традициях «охоты на ведьм» и маккартизма. Так, чернокожая супруга мэра Нью-Йорка Билла Де Бласио возглавила городскую комиссию, которая будет определять, какие памятники оставить, а какие убрать как несущие «наследие расизма». Тем временем из масс-медиа увольняют тех, кто отказывается участвовать в истеричной кампании по его искоренению. А в университетах пересматривают учебные программы, чтобы «уравновесить» исторический вклад черных и белых в науку, литературу, искусство. Даже если негры не внесли никакого вклада, их все равно надо представить не менее чем наполовину. Невольно напрашивается сравнение с нашими временами сталинских идеологических кампаний.

Неужели все это удалось навязать довольно малочисленной организации, представляющей лишь 12 процентов населения? Не удалось бы, если бы за погромщиками, а также мирными протестантами как бы «против расизма» не стояла Демократическая партия, которая использует BLM как таран, надеясь с помощью поднятой волны свалить ненавистного Трампа на выборах в ноябре. Поэтому среди протестантов, идущих под лозунгами BLM, полно белых, весьма образованных молодых людей. Вокруг них объединилась довольно широкая «левая коалиция», которая была воспитана тотально полевевшими американскими университетами и Демократической партией. Масс-медиа мейнстрима тоже ненавидят Трампа и Республиканскую партию.

Ситуация рискует обернуться поражением нынешнего президента на выборах в ноябре, а пришедший ему на смену престарелый Джо Байден не сможет отстраниться от тех, кто ведет его сейчас к власти, что повлечет за собой самые кардинальные перемены в американской внутренней политике за последние десятилетия. Чем это аукнется в политике внешней, пока еще даже не очень понятно. Но дружбы с Россией (на которую демократы злы после выборов 2016 года, считая ее «виновницей» победы Трампа) точно не будет. Казалось бы, при чем тут BLM…