Кто съел собаку
Особенности корейской кухни всем известны, а шутить над Кимом никто, кроме Little Big, никогда не рисковал. Посему сегодня у нас пойдет непростой разговор о корейских псах и немного — о корейской кухне.
То, чем живет упорный северокорейский народ (его быт, привычки и думы), скрыто от нас железным забором, и подглядывать мы можем в случайные щелки, вроде сообщений южнокорейских СМИ. Недавно одно из них, достаточно известное «Чосон Ильбо», поведало, что глава КНДР назвал содержание собак в качестве домашних любимцев чем-то вроде «тренда разлагающегося капитализма», «пережитком буржуазии» и якобы приказал сдать песиков на мясо ввиду сложной экономической обстановки. Оставим достоверность сведений на совести «Чосон Ильбо» (поговаривают, это новостное агентство недолюбливает Ким Чен Ына) и разберемся в сути вопроса.
Блюда из собачатины популярны в обеих Кореях. Попробовать их можно в Китае, Вьетнаме, Таиланде, а теперь, ходят слухи, и в Европе. Ели собак и на Севере, и на Юге, в Африке и на Тихоокеанских берегах. Благодаря ездовым псам Руаль Амундсен покорил Южный полюс. Бедные барбосы не только тащили сани, но и служили расчетливому первооткрывателю закуской. А научился «безотходному» использованию собак Амундсен у эскимосов. В России собачье сало весьма успешно использовалось для лечения печально известной чахотки — туберкулеза.
Помню, в своем дальневосточном детстве я была потрясена похвалой местного жителя, адресованной моему псу:
— Какой толстенький! Тотошка? Надо запомнить, а то поймаем — съедим.
Не меньше шокировал детскую психику рассказ белого американца, который жил среди индейцев. В книге он поведал о том, как для дорогого гостя краснокожие готовили мясо щенка. Кушанье подали без соли. Нужно отдать должное: от угрызений совести его вывернуло за ближайшим вигвамом. Подозреваю, что изначально все наши пещерные предки испытывали к собакам исключительно гастрономический интерес.
Подводя итог: самому верному другу человека доставалось от того, кому он предан, повсюду. Там, где ступала нога первооткрывателя, следом покорно семенил верный пес, стойко переживая все несправедливости человеческой дружбы.
В Корее же разведение собак вышло на совершенно новый уровень. Нуреонги — корейская желтая собака, сельскохозяйственная порода, выращиваемая исключительно на мясо, наподобие привычных поросят и овец. Их разводят на специальных фермах. Зоозащитники называют число до 2 миллионов в год — это только в Южной Корее. Красивые рыжие псы с доверчивыми глазами, никогда не знавшие ласки.
Мой давний друг писатель Вадим Чекунов, для которого Китай стал вторым домом, рассказывал, что у азиатов не принято гладить животных. Любую попытку приласкать пса они расценивают как причуду или откровенную ненормальность. Разобью сердце кошатникам: к котикам отношение такое же. Потребительский рационализм, лишенный намека на сентиментальность и сострадания к жертве: будь это запаянная в брелок черепашка-сувенир или еда, еще трепещущая на тарелке.
Домашние питомцы, не предназначенные для национального стола, у китайцев и корейцев все-таки есть. Это те, кого выгуливают на поводке, держат в квартире, кормят специальным кормом и иногда водят к ветеринару. Все вышесказанное подразумевает расходы, порой не совместимые с бюджетом семьи. Потому автоматически такая собака меняет статус с «любимца» на предмет роскоши, аксессуар, элемент престижной жизни, дорогую игрушку. Позволить держать домашнего питомца может только состоятельный человек. Понятий «друг» или «член семьи» в отношении животного в Азии не существует. Отсюда и вполне понятный посыл Ким Чен Ына бороться с «наследием буржуазии».
И все же просвет есть. С апреля этого года в Китае запретили разводить на мясо собак. Борются за это и в Южной Корее. Потому есть надежда, что, глядя в грустные глаза желтых псов, люди разглядят душу друга.