Новая нормальность: как в ней жить
Уже много лет заголовки пестрят известиями с абстрактного Запада: здесь прошел гей-парад, там разделись феминистки, а еще где-то разрешили однополым парам усыновлять детей. Иногда может показаться: вот она — «новая нормальность», в которой нам теперь жить.
Последняя неделя не стала исключением. Можно составлять целый дайджест. Например, в Великобритании раскрасили поезд, который курсирует между Лондоном и Манчестером, в цвета радужного флага. Экипаж состава — только люди нетрадиционной сексуальной ориентации. А тем временем правнук британской писательницы Агаты Кристи переименовал французское издание детективного романа «Десять негритят». Теперь он будет носить название «Их было десять». В другой части света бодипозитивная художница Кристал Уолтер изобразила свою версию диснеевских принцесс в размере plus-size. А вот поближе к нам: социальная сеть «ВКонтакте» ввела цензуру и удаляет хейтспич в отношении феминисток и представителей ЛГБТ-сообщества.
Очевидно, что сегодня мир ищет границы новой толерантности, которая бы гармонично сочетала в себе определенные табу с принципами равноправия и согласия. Но порой дело заходит слишком далеко. Например, переименование романа «Десять негритят», на мой взгляд, сродни средневековой эпидемии нравственности, когда папа римский призвал прикрыть срамные места у статуй. Встает вопрос: а не разрушаем ли мы культурное наследие? Ведь если так пойдет дальше, противники эйджизма переименуют повесть Хемингуэя «Старик и море» в «Он и море»! И пропадет контраст приходящей слабости и вечной силы, подчеркиваемый в названии…
Несколько лет назад я общался с социологом, который долгое время занимался полевыми исследованиями. Он говорил, что запрос на справедливость повсеместно вырос. Только на какую справедливость? Все реже в повестке упоминается, например, справедливость налогового бремени или размера зарплат. Зато все больше внимания уделяется проблемам гендера, расы и прочих стереотипов.
Модный писатель Пелевин затронул эту тему в новом романе «Непобедимое солнце»: поиск границ толерантности стал еще более выпуклым и осязаемым. Например, его героиня отчего-то начинает размышлять о «педофильском патриархате». Это либо фирменный пелевинский сарказм, либо писатель уже остро чувствует влияние новых тенденций на наше общество. А может быть, и то, и другое.
В любом случае не стоит удивляться засилью толерантных новостей. Правда, ровно до тех пор, пока такие новости не станут обыденностью. А потом мы придумаем что-нибудь еще. Главное, поменьше размышлять о пропасти между богатыми и бедными. Ведь разрушать памятники гораздо проще.