Медицина каждому своя
Есть хорошее сравнение. Мы, как снежинки, очень похожи и в то же время настолько отличаемся друг от друга, что среди миллиардов людей не найти двух одинаковых. Дело не только в возрасте, росте и чертах лица. Есть и потаенные различия — генетические. Мы научились их видеть совсем недавно, после завершения самого, быть может, впечатляющего научного проекта XXI века — расшифровки генома человека. Выяснилось, что генетические мутации виновны в развитии множества заболеваний — от относительно безобидного псориаза до самых злых форм онкологии. Та же картина и с эффективностью лечения. Вот сухая статистика: лекарства от болезни Альцгеймера не действуют на 70 процентов пациентов, от артрита — на 50 процентов. Проблема заключается не в том, что это плохие препараты, а в генетической к ним невосприимчивости.
Главные задачи персонализированной медицины — выявление опасных мутаций, создание программы индивидуальной профилактики, исправление «дефектных» генов и, в случае болезни, выбор оптимального лечения. Именно после такого тестирования Анджелина Джоли удалила обе молочные железы — исследование выявило 86-процентную вероятность появления рака груди, до этого унесшего жизнь ее матери. С тех пор прошло семь лет: актриса, слава богу, здорова.
Сегодня возможность заказать исследование есть не только у богатых и знаменитых. Если двадцать лет назад расшифровка генома стоила порядка ста миллионов долларов, то теперь — лишь тысячу долларов. Да весь геном и не нужен, достаточно проанализировать отдельные участки, что значительно дешевле. К примеру, тест, выявляющий мутацию «гена Джоли», стоит всего 150 долларов. Такое резкое падение цен должно помочь преодолеть пропасть между достижениями фундаментальной науки и их применением на практике. А еще для этого надо разработать алгоритм действий врача при выявлении генетических аномалий. Надо ли выполнять калечащую операцию, как той же Анджелине, или попробовать исправить проблемный ген? Нужны сенсоры, определяющие активность определенных генов, эта информация позволяет назначить индивидуальную терапию, которая вдвое эффективнее обычного лечения. В общем, работы невпроворот, начать и кончить.
С развитием новых технологий неизбежно возникнут и новые проблемы. Страховые компании наверняка будут пытаться либо вовсе не брать клиентов с высоким риском серьезных заболеваний, либо устанавливать для них сумасшедший ценник. Пока таких случаев — единицы, но название явлению уже дали — генетическая дискриминация. Или другой «страховой» вопрос — об ответственности за собственное здоровье. Представим, что больной, имеющий предрасположенность к раку легких, дымит как паровоз. Это ли не нарушение условий страховки? А кто должен оплачивать запредельно дорогую терапию генетически обусловленных форм заболеваний? Государство? Но при сегодняшнем финансировании на это точно не хватит средств.
Пока же в России персонализированная медицина находится в зачаточном состоянии. Коммерсанты от здравоохранения даже сам термин трактуют весьма своеобразно: это, дескать, медицина для VIP-персон с высоким уровнем обслуживания. Да и большинство больных имеют о ней весьма смутные представления. Недаром до сих пор так популярна шутка, что медицина — вторая наука по точности после богословия. Персонализация сделает ее настоящей наукой — точной и убедительно доказательной. Будем надеяться, что создание центров персонализированной медицины мирового уровня многое изменит в нашем здравоохранении.