Без семьи, без связей, без опоры: какими мы станем после ковида
Поясню... Раньше семья была хозяйственной ячейкой общества. Мужик в поле пашет, баба печь растапливает, еду ему готовит, корову доит, прядет, штопает, воду носит, стирает. В одиночку было не выжить! Стиральная машина-автомат убила семью. Довершили разгром полуфабрикаты, микроволновки, центральное отопление, горячая вода из крана, ясли и детсады. Теперь можно выжить и вырастить ребенка без мужа. Ныне семья держится не на нужде, а на удовольствии: прикольно вместе — живем, надоело — разбежались.
А в прошлом году на тонких ножках незаметно подкрался ковид. И сыграл в ту же сторону: из-за сидения дома у многих случился передоз семейных ценностей с последующими скандалами и даже смертоубийствами. Оказалось, что человека, с которым вы планировали прожить всю жизнь, более двух суток подряд выносить невозможно. Даже худшее выяснилось: и один человек сам для себя — это чересчур много! Неоднократно в прошлом году мне приходилось слышать, как люди жаловались: сидя в четырех стенах, они от тоски с ума сходят без работы. И не потому, что постылую работу так уж любят, а потому, что занять себя ничем не могут. У таких вся жизнь — лишняя! Держатся только на инстинкте самосохранения.
Кажется, атомизация общества, которой нас давно то ли пугают, то ли обнадеживают социологи, перешагнула естественный предел и ворвалась внутрь личности, начав разбирать ее на части. И если уж рассыпается сам человек, не в силах понять, чего он хочет от жизни, то что говорить о семье? Социальные связи тоже вырождаются, атрофировавшись до тонких ниточек сообщений в соцсетях, где теперь обитают наши «друзья», виртуальные (зато безопасные) любовники и не менее безопасные враги, коих можно послать матом, ничем не рискуя. Ковид в этом смысле только еще больше разъединил нас, нарастив пресловутые соцдистанции. А мы и рады! Чтобы не поубивать друг друга в тесной «двушке», жена сидит в смартфоне на кухне, муж лежит с ноутбуком на диване, сын в своей комнате режется в танки или в наушниках смотрит кино.
Вырождается частная собственность. Экономисты предрекают все большее и большее обобществление. Новомодный каршеринг, в коем постепенно растворяется сама идея личного автомобиля, — лучшее тому подтверждение. При развитом капитализме даже свой дом теряет смысл, учитывая количество переездов вслед за работой, которое совершает в жизни средний американец. Нас ждет то же самое! Политологи говорят, что постепенно исчезает, теряя свои функции, даже само государство, и тут классики марксизма, предсказывавшие сей феномен полторы сотни лет назад, как в воду глядели. С одной стороны, страны передают часть своего суверенитета наверх, объединяясь в межгосударственные союзы типа ЕС, а с другой стороны, они сбрасывают часть своих полномочий на места, делегируя их местному самоуправлению.
На наших глазах мир меняется, привычные структуры растворяются, и мы повисаем в какой-то почти эйнштейновской социальной относительности, где нет ничего привычного, твердого, абсолютного. Даже Бог становится аморфным, постепенно избавляясь от своих профессиональных служителей, которые все менее нужны и все скромнее оплачиваемы. Недаром в Европе некоторые церкви уже продаются как пустующие помещения.
Мы оказываемся в незнакомом безопорном пространстве. Что ж, придется учиться летать…