Белые рифмы только для черных

…Мы, наследники страны и эпохи, где тоненькая черная девочка,

потомок рабов, воспитанная матерью-одиночкой,

может мечтать стать президентом только потому, что читает стихи президенту.

И да, мы совсем не воспитанны и совсем не девственны,

но это не значит, что мы стараемся создать идеальный союз.

Мы стараемся создать союз с определенными целями,

Чтобы получить страну для всех культур, цветов, характеров и человеческих состояний.

Вот так, пожалуй, достаточно. Многоразовая перечитка белых рифм и бессвязных строф смысла не добавит, а слезу можно пускать уже здесь. Далee я не буду цитировать, чтобы самые нетерпеливые не разбежались. Всем интересующимся лучше найти в любом поисковике оригинальный текст американской поэтессы Аманды Горман «Холм, на который мы поднимаемся». Эту поэму она торжественно зачитала на инаугурации президента Байдена. Текст длинный и предельно простой для перевода на любой язык, даже при ограниченных языковых познаниях: мы страдали-страданули — всех заставим заплатить.

Одной из первых многочисленных платежеспособных «должниц» движению всемирного освобождения BLM стала нидерландская писательница Мариеке Лукас Рейнвелд. Она решила перевести поэму, дабы как можно больше людей доброй воли по всему миру, включая маленькую свободную Голландию с ее каналами, дамбами и ветряками, прониклось и осознало всю боль BLM-народа, стон которого ударной волной по сей день ходит кругами.

На инициативу писательницы мгновенно откликнулась темнокожая нидерландская журналистка, уроженка бывшей голландской колонии в Суринаме. Последняя напечатала гневную колонку в очень левом издании De Volkskrant, где бичевала писательницу и ее бессовестные намерения по полному прейскуранту. Дело в том, что Мариеке Лукас Рейнвелд не только белая успешная блондинка, в свои неполные 20 лет уже получившая известный литературный приз, но еще и персонаж, блистательно соответствующий современным трендам и брендам: она почувствовала себя мальчиком уже в возрасте 6 лет, придумала себе второе имя Лукас и с тех пор рассказывает, что ощущает себя девочкой и мальчиком одновременно, а в общем и целом «мужчиной между обоими полами». Hо, пока в ее родном языке не придумали соответствующего местоимения, она согласна называться «ею», зато в английском по отношению к себе употребляет антисексистское местоимение they («они»). Вот такая кутерьма.

К знаменательным чертам Мариеке Лукаса можно добавить одну неожиданно неприятную деталь. Британский издатель одной из ее книг настоял на изъятии из текста довольно скользкого анекдота: «Почему Гитлер покончил с собой? Потому что не смог оплатить счет за газ».

Это все, что вам нужно знать о моральном и физическом облике писательницы Мариеке Лукас Рейнвелд, кроме того, что в попытке приобщиться к BLM-страдальцам ей не помог ни тот, ни другой.

Если вам удалось разобраться в вышеперечисленных достоинствах писательницы, вы легко поймете, почему ей так захотелось перевести на родной язык поэму Аманды Горман. Вы даже сможете догадаться, отчего темнокожая журналистка из левого издания ответила гневной колонкой на этот высокий жест: несмотря на все необходимые атрибуты светлоликости Нового порядка, включая Лукаса в собственном гендере, писательница Мариеке остается миловидной светлокожей блондинкой, а потому, конечно же, не в состоянии понять и ощутить всю боль темнокожего народа ни ныне, ни присно, ни во веки веков. Поэму чернокожей поэтессы должны переводить только чернокожие поэты. И никаких vice versa.

Несмотря на то, что сама Аманда Горман выразила согласие с кандидатурой переводчицы своего великого текста, нидерландский издатель сломился под цунамическим натиском критики «светлокожей выскочки», отбирающей белые рифмы, хлеб и славу у более достойных темнокожих коллег. Мариеке Лукасу пришлось отказаться от затеи, принести извинения за свои оскорбительные намерения и, может быть, даже начать соображать, куда катится этот мир, но последнее вряд ли...

Не прошло и недели после всплеска эмоций с Мариеке Лукасом, как в общем и целом тихая и смирная Голландия снова оказалась впереди планеты всей по части недопустимости к новым кормушкам недостаточно политкорректных представителей человечества. На этот раз пострадала нидерландская писательница турецкого происхождения Лeйле Гюль. В свои 23 года Лейле написала книгу под названием «Я буду жить», ставшую бестселлером в Нидерландах. И теперь девушка отчаянно и безуспешно отбивает атаки не только оскорбленных голландских мусульман, но и собственной семьи в полном составе.

В только что вышедшей книге Лейле рассказывает историю своих личных попыток интеграции в европейское общество из традиционной мусульманской семьи, категорически этой интеграции не желающей: Лейле запрещают выходить из дома без паранджи, встречаться со сверстниками- немусульманами, писать книги, давать интервью, появляться на телевидении и общаться с журналистами мужского пола.

Мать Лейле, женщина неграмотная, но прочно убежденная, открыто поддерживает недавнее дикое убийство французского учителя Самуэля Пати, яростно осуждает дочь за критику исламских традиций и даже угрожает ей самоубийством, если та не одумается. А вся турецкая община Нидерландов осыпает Лейле оскорблениями и угрозами в соцсетях.

Развернутая травля зашла настолько далеко, что девушка перестала выходить из дома, опасаясь открытых нападений непримиримых представителей местной турецкой общины при молчаливой поддержке остальных и полном отсутствии реальной защиты со стороны властей. Если бы не шумиха, поднятая журналистами по поводу выхода книги Лейле, о ее вынужденном затворничестве вообще бы никто не узнал. А поскольку домашняя обстановка Лейле не особенно располагает к творчеству, на прошедшей неделе девушка не выдержала и сделала официальное заявление, что больше не будет писать.

Один известный турецкий журналист обратился было к ней напрямую в одной из своих колонок, призывая не поддаваться на шантаж, чтобы «не позволить варварам победить». Но получил в ответ только грустную истину, выраженную совсем не пафосным слогом: «Ему легко говорить, он не женщина и не живет в моем квартале».

Отчаяние этой девушки легко объяснимо и хорошо понятно всем заинтересованным. Подобными историями, только с менее знаменитыми протагонистами, давно уже полнится вся Европа. Первые случаи дичайших трагических экзекуций констатировались еще более 30 лет назад. Один из самых нашумевших произошел во Франции, где девушку из турецкой семьи, носившую джинсы, юбки и работавшую в «Макдоналдсе», отец, дядья и братья вывезли в лес, казнили и сожгли.

Ныне молодая голландская писательница турецкого происхождения хорошо понимает, чем рискует, и столь же хорошо понимает, что никто не предоставит ей реальной защиты в случае упрямства. Трагическая смерть режиссера Тео ван Гога на улице Амстердама еще не стерта окончательно из коллективной памяти европейцев, даже если о ней в настоящем контексте предпочитают не упоминать.

В одной маленькой тихой Голландии, как в капле воды, можно разглядеть и осмыслить существование целого океана — Нового мирового порядка. Европа сегодня как в тисках зажата между неумолимым диктатом политкорректности и равно неумолимой разнузданностью «всех свобод», каждая из которых пока еще упорно продолжает делать вид, что не замечает другую.

Страшно представить, что cлучится, когда обе стороны наконец сойдутся лбами в неизбежном турнире на тему, чья свобода важнее — мультигендерных мальчиков и девочек, затерявшихся между полами, от которых все громче требуют платить особую пошлину за цвет собственной кожи, или не желающих жить в мире с европейскими традициями категорических противников этих самых «свобод».

В таком контексте поэма Аманды Горман, к переводу которой не допустили белую блондинку, мальчика или девочку, звучит почти устрашающе: «Мы стараемся создать союз с определенными целями...» И снова ведь хотели как лучше. И снова не ведают, что творят.