Не хочу, чтобы имя его полоскали

Но ностальгия по залу, где знакомо все до мелочей, все равно правила бал — выдержав паузу, мы во МХАТ вернулись. Радовались его удачам, горевали, если что-то казалось «не таким»... Правда, даже в консервативности театра-легенды виделись свои плюсы: времена и моды сменялись быстро, а МХАТ стоял на страже традиций, как верный воин на посту.

Потом началось какое-то движение, помолодели постановки... И мне, признаюсь, казалось, что пришествие Эдуарда Боякова будет театру на пользу — правда, в том случае, если заложенные отцами-основателями и Татьяной Дорониной традиции будут сохранены, при любой «чистке перышек». Увы, случилось иное. Новая метла всегда метет по-своему, и за то время, что МХАТом управляли молодые и прогрессивные руководители, он просто не вылезал из скандалов. Ну а откровенное непочтение к такому колоссу, как Доронина, казалось уже не следствием излишне энергичных взмахов метлы, а намеренной политикой.

И вот в театре снова перемены. Кто-то ставит на активность Кехмана, кто-то злословит относительно его репутации. Да, факты налицо: подозревался в мошенничестве, признавался банкротом. Но есть факты и иные: те театры, которыми он руководил, обретали и финансовый, и зрительский успех.

И вот, анализируя все «за» и «против» после изучения биографии Владимира Кехмана, я поймала себя на странной мысли. Мне все равно, что было у него за спиной. Да, несколько боязно, что его метла, начавшая движение с конца октября, тоже начнет мести резко. Потому что очень хочется, чтобы имя великого театра перестали полоскать, как имя бульварной девки, чтобы в него шли не на разливаемое шампанское и не на хайп. Чтобы он жил. И был чист. Надеюсь, мы это увидим.