Страшно остаться без чести

Иными словами, есть ли смысл подбрасывать ладонь к козырьку фуражки, если заблудившийся россиянин поинтересуется, к примеру, как пройти на Тверскую. И, видимо, министерская мудрость склоняется к отказу от лишних, отвлекающих от несения службы движений.

Что-то вроде закона сохранения энергии в полицейском понимании.

Эти внутриведомственные дебаты (хоть МВД явно и не место для дискуссий) навеяли мне воспоминание об одном рассказе Ильфа и Петрова о вредном старикашке Ватрушкине, целью ничтожной жизни которого была исключительно порча быта соседей по коммуналке, а заодно любого встречного-поперечного.

Словом, был не человек, а ходячая проблема для окружающих. Но вот как-то подошел не самый приятный член общества к милиционеру и что-то там у него спросил, а тот возьми да вскинь ладонь в приветствии. Проявил, так сказать, уважение к человеку, который годами злом и склоками неизменно отплачивал соплеменникам, относящимся к нему примерно так же.

Вы, наверное, уже догадались, что Ватрушкин был так потрясен, что еще несколько раз с ничтожными вопросами обращался к человеку в белом шлеме, и каждый раз тот отдавал ему честь, видя в старичке прежде всего гражданина. И с той поры старый брюзга и склочник переродился, проснулись в нем простые человеческие чувства. Я думаю, знаменитый писательский тандем не зря поднял эту тему. И в отдании чести видели писатели ростки нового строя, который пусть и в теории, но должен был базироваться на уважении к человеческой личности.

А ведь изначально и отдание чести в армии большевики изгнали из обихода под предлогом мелкобуржуазности этой процедуры. Ведь кто родоначальник такого ритуала? Да, пират Дрейк, что закрыл лицо, якобы пораженный красотой королевы Елизаветы. Но все встало на свои места. И сейчас необходимо понять, что отдание чести — это свидетельство уважения представителя власти к собственному народу, интересам которого полиция должна служить. А без уважения и появляются костоломы типа казанских.