Подмосковные леса от кроны до корня уничтожает короед
В первом расследовании «Водопроводная вода — такая, какая она есть: когда живая, а когда и мертвая» мы рассказали о качестве водопроводной воды. Второе посвятили земле мегаполиса — «Почва для выживания приспособленцев». Третье — атмосфере города — «Воздух столицы». Очередная тема — леса Подмосковья, которые обеспечивают кислородом весь наш 20-миллионный мегаполис.
Подмосковные леса гибнут. Жуккороед погубил около 70 тысяч гектаров хвойных деревьев в столичном регионе. На борьбу с паразитом Подмосковью выделено 3 миллиарда рублей.
Распроклятое насекомое отравило жизнь миллионам граждан Москвы и Подмосковья. За последние три года жуктипограф перевел в категорию дров больше 26 тысяч гектаров строевого хвойного леса. Всего на территории Московской области очаги разбоя этого пожирателя обнаружены на площади 32,4 тысячи гектаров. Это почти четверть всех российских лесов, пораженных данной разновидностью зловредной живности.
В панике лесники — пропадают «зеленый друг» и их скромные доходы. В тревоге миллионы дачников-москвичей: сохнут любимые ели и сосны, обнажая лакомые пространства для нежеланных соседей — новых дачников. Как остановить это варварское нашествие утилизаторов леса? Ответ на этот вопрос искали участники недавних общественных слушаний.
Отправиться на это сугубо ведомственное мероприятие меня побудило письмо москвички-дачницы Ольги Коробовой, которая встревожена тем, что рядом с ее загородным домиком «стоит голый лес, уничтоженный короедом.
Многие деревья опутаны еще и паутиной так, что смотреть страшно». Что будет с этим лесом, с этой территорией, спрашивает она. Посадят ли там снова деревья или отдадут участок под новые дачи («у нас уже и так ступить от дачников некуда»)? Что я услышал от специалистов, то и передаю на суд вечеркинцев-дачников и просто любителей природы.
Ненасытный троглодит
Прожорливостью жуктипограф напоминает столичных студентов. На еду набрасывается с жадностью. Прошлой осенью я собирал грибы на даче под сенью роскошных вековых елей. Через полгода летом приехал: короед 33 ели сожрал, красные стоят, от обиды янтарной смолой плачут. В еде неразборчив: хрумкает взрослые деревья и молодняк. Ненасытен: за теплый сезон в пяти местах вокруг моей дачи успел попастись.
Все не сожрал, но понадкусывал много. Обожает укромные места, где его никто не застукает: буреломы, горельники. Ловят его чаще всего на… дам-с: специальными ловушками, начиненными феромонами — веществами, возбуждающими любовь. Ну чем не студент?! Уничтожить этого разбойника (убеждали участники слушаний меня, как единственного на этом мероприятии представителя «мира», «населения», «широкой общественности») можно, только застукав его на месте преступления. Один «публичный дом» — ловушка, к примеру, собирает до шести тысяч сластолюбивых особей. Пораженный жуком лес, вырезанный вместе с частью живых стволов, полностью останавливает продвижение вредителя. Самый действенный метод борьбы (вы не поверите!) — своевременная заготовка спелой хвойной древесины. Один из участников слушаний озвучил, так сказать, крик души, который прозвучал так: «Спасибо короеду! Он открыл нам глаза на нашу бесхозяйственность. Ежегодно в подмосковных лесах образуется шесть миллионов кубометров лесоповала. Это деревья, которые умирают от старости. Мы уподобились сеятелю, который, вырастив урожай, вложив в него громадный труд и деньги, в сезон уборки ложится на печь и не желает пользоваться результатами своего труда.
Лес надо вовремя сажать и рубить, тратиться на него и получать прибыль».
Короед на стойловом откорме
Увы, на слушаниях выяснилось, что лесоперерабатывающий комплекс Подмосковья не готов освоить объем даже того леса, который поражен короедом.
Чтобы оздоровить подмосковные леса (а делать это надо срочно), требуется сводить около 10–12 тысяч гектаров питательного для жука сухостоя. Лесопредприятия могут осилить урожай древесины едва ли с 6–8 тысяч гектаров.
Но это не единственная возможность передышки для лесного вредителя. Выжить ему помогают многие «друзья леса»: общественность в виде многочисленных «зеленых друзей» — экологов, которые считают, что буреломы лесу необходимы (это — природа); законотворцы — депутаты всех мастей, защищающие «народное достояние» от народа и опутавшие лесников паутиной нормативных актов погуще, чем это делает с деревьями жук шелкопряд-монашенка; бесчисленные ведомства, мечтающие обеспечить всех своих начальников реликтовыми лесными угодьями вокруг загородных дворцов и огромное количество других двуногих паразитов — себялюбов, стремящихся приспособить лес к себе, а не наоборот. Работникам лесного комплекса Подмосковья отведена лишь роль бессловесной обслуги, которая за копеечную зарплату ведет всю подготовительную работу: собирают семена деревьев, выращивают саженцы, растят лес, охраняют его от пожаров, а потом уныло наблюдают, как его растаскивают хлопотливые пользователи. При этом в ведомственный лес для контроля не загляни — секретность; в дачный лес нос не сунь — священная частная собственность; сухостой убирать не смей — народное добро; к лесоповалу не подходи — воровство.
Короче, все в наших лесах делается для короеда и во имя короеда. Даже бюджетные деньги на его прокорм выделяют. Да какие?! На трехлетнюю программу уборки древесины, пораженной жукомтипографом, выделено три миллиарда рублей (в год по миллиарду). Если на эти деньги нанять «зеленых друзей» и платить им за каждого пойманного жука по 10 рублей, то можно было бы уничтожить 300 миллионов зловредных мошек! Но так просто нельзя: деньги расходуют аккуратно «по статьям», копейка в копейку, а результат — жук обильно питается и активно плодится.
— Основными причинами массового поражения ельников Московской области короедом-типографом явились экстремальные погодные условия последних лет, изменения хозяйственной деятельности, усиления режима охраны, снижения интенсивности рубок ухода, — оправдываются окололесные чиновники всех рангов.
— Для оформления лесного массива под вырубку после обнаружения в нем жука-типографа требуется 269 дней.
Если по инстанциям бегать побыстрее, то этот срок можно сократить до 170 дней. Но меньше, чем в 37–44 дня не уложиться, — проясняет картину бюрократии Владимир Лебедев, заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ, руководитель Федерального агентства лесного хозяйства.
Ну надо же такой беде случиться?! Урожай созрел, а убирать его нет никакой возможности. «Очень интересным паразитом» обозвал жука-типографа один из участников слушаний. Только не уточнил, как поименовать тех, кто вскармливает вредителей лесов на баснословные суммы бюджетных денег.
КСТАТИ
Кроме короеда у подмосковных лесов есть еще один злостный вредитель — жук шелкопрядмонашенка. Он размножился уже на 149 тысячах гектаров, имеет на каждой елке по 30–35 особей и уничтожает лес быстрее огня.
Ему помогает жук рыжий сосновый пилильщик.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Сергей Донской, министр природных ресурсов и экологии РФ:
— По итогам 2013 года площадь очагов, пораженных короедом-типографом, в целом по стране уменьшилась на 4 тысячи гектаров. Но проблема остается крайне острой.
Мер, которые сегодня предпринимаются для борьбы с короедом, недостаточно. Поэтому я жду от коллег из Рослесхоза и субъектов РФ, на территории которых до сих пор эта проблема остается актуальной, консолидированного решения по конкретным мерам для скорейшего выравнивания санитарно-эпидемиологической ситуации. Наибольшее беспокойство вызывают леса Московской, Архангельской, Нижегородской, Кировской и Владимирской областей, а также Удмуртской Республики. В прошлом году атака вредителя на их территориях была настолько мощной, что пришлось вводить режим ЧС. В то же время опыт предыдущих лет показал, что увеличение объемов финансовых инъекций из федерального бюджета почти никак не сказывается на эффективности работы — возникает ощущение, что выделенные деньги короед попросту съедает вместе с деревьями. Эту практику нужно прекращать. Люди не видят никаких реальных результатов. Вся работа — на бумаге. На деле практически ничего не происходит. Такими темпами через несколько лет в ряде регионов России вообще не останется здоровых ельников. И это уже не шутки.
Валентина Дрегнина, директор «Лесничий виноградского филиала ФГУ - Мособллес»:
— Москвичи должны любить и беречь подмосковные леса хотя бы потому, что они на более чем 80 процентов являются не промышленными, а культурными, отнесены к категориям типа «зеленая зона» и «лесопарковая зона».
То есть к лесам, предназначенным для отдыха. На территории области расположено больше 11 тысяч садовых и огородных товариществ.
До 4 миллионов москвичей отдыхают на природе в теплый (и, конечно же, пожароопасный) период ежегодно.
Это огромная нагрузка на леса. Один только «Центролес» (лесопожарный центр), в котором работают лишь 480 человек (349 из них — рабочие-бульдозеристы, водители, трактористы, специалисты по тушению пожаров) не в состоянии обеспечить достойный порядок на территории более чем в 2 миллиона гектаров. Если мы все не будем приучать себя аккуратно пользоваться лесными богатствами — не мусорить, не жечь костры, не ломать зеленых насаждений, — лес не будет приветлив. Да и нам в нем будет неуютно. Теперь мы сами управляем своими лесами.
Давайте делать это грамотно, аккуратно и красиво. Пока работают труженики и охранники леса, мы без его даров не останемся. На сколько хватит собственных усилий по сохранению лесных богатств Подмосковья — время покажет.
СПРАВКА
Площадь пораженных короедом участков в подмосковных лесах колеблется, по разным данным, от 30 до 70 тысяч гектаров.
МНЕНИЕ
Только ли насекомые угрожают деревьям
Алексей Маслов, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник ВНИИ лесоводства:
Почему в Подмосковье очаги короеда столь многочисленны? Этому, на наш взгляд, есть две основные причины. Первая заключается в том, что в Подмосковье длительное время действовали и продолжают действовать ограничительные методы лесопользования (главным образом, различных видов рубок леса).
Это привело к накоплению старовозрастных и перестойных еловых лесов. Они особенно неустойчивы к поражению короедом-типографом, другими стволовыми вредителями, а также к корневым и напенным гнилям, усиливающим склонность ельников к ветровалу и бурелому.
Вторая причина заключается в том, что, в отличие от соседних областей, санитарные рубки в Подмосковье все еще продолжаются очень замедленными темпами или почти не ведутся. Низка оперативность санитарных рубок. Тормозят действующие нормативные документы, существующая практика борьбы с короедом. То есть нельзя рубить свежезаселенные короедом ели, пока у них зеленая крона.
Санитарные рубки проводят только через аукционы. Это значительно увеличивает сроки между отводом леса в санитарную рубку и самой рубкой и приводит практически к уборке лишь сухостоя, на котором развитие потомства короеда уже завершилось. Не выкладываются ловчие деревья (опять же, надо для этого рубить еще живые ели с зеленой кроной и свежим лубом) и так далее.
Ранее подмосковные леса были непосредственно в ведении Рослесхоза. Но и передача их правительству Московской области существенно не сдвинула решение вопроса в положительную сторону.
История таких природных катастроф в еловых лесах науке хорошо известна и описана в монографии «Короед-типограф и усыхание еловых лесов», которая вышла в 2010 году. Специалисты считают это издание лучшим по этой проблеме. Но история и теория практиков ничему не учат. Науке хорошо известны меры противодействия этим природным катастрофам. Но они забыты или извращены настолько, что только диву даешься.
Лесники 100 лет назад знали, что нужно делать в этих случаях. А вот современники или не знают, или опасаются делать так, как надо.
Надо сказать, что лесная наука не стоит на месте. Идут испытания биологических методов борьбы. Сейчас испытывают антиферомоны, которые отпугивают короеда-типографа от ели. Другим направлением использования биометодов для борьбы с короедом является расселение в очагах вредителей их естественных хищников. Таким хищником для короеда-типографа является жук-ризофагус, который уничтожает личинок типографа.
Уже есть успех применения его в ельниках Боржомского ущелья.