На телевидении впервые озвучат выводы спецкомиссии о приводнении пассажирского лайнера на Неву в 1963 году. История одного авиапроисшествия в документальном расследовании телеканала «МИР» и материале «Вечерней Москвы».
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР»
Максим Мостовой живет в Израиле, Даниил Чеченев в Москве. Они никогда не встречались. О том, что в августе 1963 года у пассажирского лайнера ТУ-124 отказали оба двигателя и он мог упасть на Ленинград, каждый знает по рассказам своего деда. Виктор Яковлевич Мостовой и Василий Григорьевич Чеченев сумели посадить аварийный самолет на Неву. Он остановился всего за 200 метров от опор железнодорожного моста. Ни один из 45 пассажиров и семи членов экипажа не пострадал. В истории мировой авиации на сегодняшний день известно лишь пять случаев удачной посадки на воду. Что же произошло в небе над Ленинградом?
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Это был рейс № 366 из Таллина, аэропорт Юлемисте, в Москву. Все шло как обычно: технические службы передали самолет экипажу, пассажиры заняли свои места. Стюардесса предложила леденцы. Но когда лайнер набирал скорость и высоту, пилоты услышали глухой удар. Переднее шасси отказалось складываться. Летчики называют шасси «ногой», так вот передняя нога ТУ-124 с бортовым номером 45021 болталась под фюзеляжем, как будто ей перебили нерв. По инструкции самолет с такой проблемой должен вернуться в аэропорт вылета и совершить посадку там. Но в Таллине — густой утренний туман. Поэтому борт перенаправили в ближайший город с летной погодой. Им оказался Ленинград. Аэропорт Ленинграда тогда назывался «Шоссейная» — Пулково еще не построили.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР»
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Лететь от Таллина до Ленинграда около часа. Командиру экипажа приходит с земли указание попытаться решить проблему силами и средствами, имеющимися на борту. Сил было — пять летчиков и двое стюардов. Средством стала металлическая штанга, на которой в салоне самолета висела одежда. Дотянуться ей до стойки шасси можно было через стеклянный лючок в полу пилотской кабины. ТУ-124 в КБ Туполева создавали на основе фронтового бомбардировщика, и когда-то у этого лючка были совсем другие функции. Мостовой приказал его разбить. И все время полета до Ленинграда бортмеханик Смирнов пытался «отщелкнуть» стойку шасси обратно, чтобы «нога» встала на место.Потому что даже на подготовленную полосу, а ее при такой посадке заливают пеной, чтобы смягчить приземление, сесть без «передней ноги», избежав аварии, крайне сложно. Лайнер опирается на основные шасси, бежит, пока его поддерживают аэродинамические силы. По мере падения скорости самолет опускает нос, касается бетона и, наконец, тормозит.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Александр Самарин, инженер тренажера самолета ТУ-134:
- Достаточно высока вероятность катастрофы, потому что это нештатная ситуация, никто это не отрабатывал, это филигранная техника летчика должна быть пилотирования. И самая страшная опасность – это возникновение пожара. Представляете, самолет – это летающий, наполненный керосином танкер. Искры – это же о бетон трется дюраль, как наждак, как точильный камень. И любая искра, попадая в разгерметизированный бак, приводит к погребальному костру. Сгорит все моментально. Самолет горит порядка трех минут. Дотла.
Чтобы минимизировать опасность пожара, машина должна максимально выработать горючее. Поэтому командир Мостовой начал облет города по так называемой «большой коробочке». Самолет был хорошо виден горожанам – он шел под нижней кромкой облаков на высоте всего 500 метров. Многие тогда подумали, что идут съемки фильма.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Лайнер сделал семь кругов над городом. Мостовой, чтобы не вызвать паники на борту, не сообщил пассажирам об аварии со стойкой. Он планировал в полдень благополучно сесть в «Шоссейной». Впрочем, мыслей о другом исходе командир себе позволить не может. В салоне было спокойно, многие спали. Затянувшийся полет стюардесса Александра Александрова как могла обьясняла тем, кто беспокоился. Было у нее и стюарда Виктора Харченко и еще одно задание от командира. Дело в том, что из Таллина в Москву в переднем багажнике везли 20 ящиков копченого угря. Сейчас мы можем только предполагать, кому в столице СССР предназначался деликатес. Так вот все время полета бортпроводники переносили ящики с рыбой в хвост самолета, чтобы облегчить носовую часть при посадке. К сожалению, «отжать» замок стойки шасси не удалось – в «Шоссейной» ждали пожарные и машины скорой помощи.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» После седьмого круга диспетчер рекомендовал борту 45021 идти на посадку. Но лампочка контроля топлива свидетельствовала – его еще на 30 минут полета. Командир пошел на восьмой круг.Когда ТУ-124 на скорости 400 км/час удалялся от аэропорта, у самолета вдруг сбился с ритма, «чихнул» раз, другой и, наконец, заглох левый двигатель. Дважды экипаж запускал его. Двигатель заводился, выходил на нормальный режим и снова глох. Давление топлива упало – оно больше не поступало в двигатель. До «Шоссейной» с подготовленной для аварийной посадки полосой оставалось более 20 километров.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» В 12 часов 14 минут, через 3 часа и 6 минут полета, снизилось давление и в правом двигателе. Турбина вращалась все медленнее. Через несколько минут ее обороты упали до нуля. Связь оборвалась. Терпящий бедствие лайнер находился рядом с Дворцовой площадью, почти над Исакиевским собором.То, что случилось потом, многие до сих пор считают чудом. Но точнее назвать это мастерством пилота и блестящей летной интуицией.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Мостовой приказал экипажу перебраться в хвост самолета. В кабине остались только он и второй пилот Василий Чеченев. Мостовому – 30, Чеченеву – 34, до «Аэрофлота» он служил в военной авиации. И в почти безвыходной ситуации Чеченев предложил посадить самолет на воду. Мостовой передал ему управление.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР»
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» В руках Василия Чеченева ТУ-124 прервал снижение, довернул до Невы, перешел в планирование. Самолет дотянул до середины реки. На высоте всего 90 метров чуть не задел арку Большеохтинского моста. За мостом машина опять «провалилась», надо было выровнять. Перед посадкой крайне необходима скорость. По какой-то причине Чеченев и Мостовой нарушили инструкцию и не убрали стойки шасси. Оказалось, неубранные шасси ТУ-124 сработали как тормоза, самолет превратился на короткое время в глиссер, потом уже шасси сломались и отлетели, как спички, но успели все-таки снизить скорость движения по Неве. ТУ-124 остановился в 200 метрах от опор Железнодорожного моста. С момента остановки двигателей прошло 14 секунд. Учитывая скорость – если бы секунд было не 14, а 15 – самолет врезался бы в опору.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Игорь Рублев, инструктор тренажера самолета ТУ-134:
- Да, получился эффект глиссера – сажал он с плюхом. С большим углом атаки, так скажем, то есть с высоко задранным носом. И в данный момент русский авось помог. Вот этот маневр был рассчитан удачно. Что самолет сел между мостами, прошел. Навстречу еще и буксир попался – ну – повезло!
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Действительно, кроме мастерства пилотов самолет спасло еще и везение. Тем солнечным утром небольшой буксир БП-10 с командой из четырех человек, как обычно в девять часов, взял плот в районе поселка Рыбацкий и повел его на деревообрабатывающую фабрику к Турухтанным островам. Командовал буксиром 23-летний капитан-дублер Юрий Поршин. Юрий Викторович рассказывает, как это было:
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» - Подходим к Финляндскому мосту, вдруг смотрим, навстречу нам самолет. Все ниже и ниже, мы посмотрели с механиком – что-то тут неладное. Только наш плот прошел мост, и за нашим плотом самолет упал в воду. Я бросил плот и подошел к самолету. Я подошел посередине аккуратненько, открыли дверь, я говорю: «Что у вас самое крепкое, за что можно подать буксир?» Мне там командир сказал: «У нас две рулевые колонки». Я отошел, подошел кормой к носу самолета аккуратненько, подал буксир, взял, когда они все это закрепили в буксир, отбуксировал его. На правом берегу тогда был плотовый рейд деревообрабатывающего комбината, и получилось так, что левое крыло как раз подошло под плот и самолет вплотную стал к плотам. Получилось как естественный трап. Самолет я оттащил туда под Финляндский мост, привязал его там к берегу и со спокойной совестью побежал догонять свой плот.
Позже за этот поступок Юрия Поршина наградили именными часами, сам он в своем поступке не видит ничего особенного.
«А чего тут страшного? Рядовая работа – ничего тут страшного нет. Понимаете, это дело случая. Им просто, я считаю, как бы свыше повезло. Я оказался в нужном месте в нужное время».
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Одна из немногих фотографий того дня. Ее сделал Юрий Туйск. В 1963 году он – молодой геолог. Повредил руку и вместо того, чтобы работать в Казахстане в экспедиции, тем утром сидел дома на проспекте Шаумяна. Он тоже помнит все очень ярко:
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» - Вот попиваю я чай спокойно и вдруг слышу издалека шум самолетных винтов быстро нарастающих, и буквально через несколько секунд прямо над моим домом пронесся самолет. Я вышел во двор, там рядом проходит Гранитная улица, и смотрю – народ бежит по Гранитной улице прямо к Неве. Когда я вышел к берегу, то глазам не поверил – прямо на Неве, плавал по Неве, пассажирский самолет ТУ-124.
Он еще несколько дней подряд возвращался на берег, тогда-то и сделал свои снимки. Но старался близко не подходить. Ведь место авиационного происшествие было оцеплено милицией, работали и сотрудники КГБ. Все пленки доставали из фотоаппаратов и засвечивали на глазах у владельцев.
Разбор полета
О том, что произошло после полета и о судьбе летчиков, прежде всего профессиональной, почти ничего не было известно. Лишь сейчас, спустя 55 лет после события, журналистам «МИРа» удалось получить доступ к документам, хранящимся в Российском государственном архиве экономики. Это – Протокол №31 Заседания Коллегии Главного управления гражданского воздушного флота при Совете Министров СССР от 26 августа 1963 года. Коллегия собралась меньше чем через неделю после авиапроисшествия: 18 членов коллегии и 7 членов экипажа. Председатель – генерал-полковник авиации Г.С. Счетчиков. Стенографический отчет заседания – 21 лист.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Оказалось, что причиной поломки передней стойки шасси был заводской дефект болта. Болт просто выскочил из крепления во время разбега по полосе. Его потом нашли на летном поле.Более того, подобные дефекты были обнаружены еще на семи самолетах ТУ-124.
Но с выпущенной передней стойкой шасси самолет мог сесть и сесть даже благополучно. А вот почему у летчиков не хватило горючего долететь до аэропорта «Шоссейная»? Почему самолет чуть не рухнул на Ленинград?
Причин могло быть две, и ни одну экспертам проверить не удалось – после посадки самолет утонул. Его подняли на поверхность лишь на следующий день. Либо горючего не хватило для нормальной посадки на полосу, потому что экипаж недостаточно правильно рассчитал фактический расход горючего, не учел, что полет проходит на меньшей высоте и с выпущенными шасси. Либо причина того, что двигатели заглохли – отказ электрического топливомера, «показания были, а керосина уже не было».
Серьезные претензии возникли и к наземным службам: «Работники службы движения Ленинградского аэропорта проявили пассивность при руководстве посадкой этого самолета, который находился над аэродромом в течение двух часов. Они передавали на борт рекомендации из Москвы или подтверждали то, что предлагал экипаж, а своей инициативы не проявляли. Самолет ТУ-124 они не изучали и не знают, какой расход горючего у этого самолета».
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Несколько часов заседания коллегия пыталась разобраться, кто же виноват – летчики или техника. Каждого члена экипажа опрашивали отдельно. Дольше всех – командира Виктора Мостового. Тот был предельно четок и лаконичен :
- С «ногой» было сделано все, что мы могли сделать. Контроль за режимами и топливом вели я, штурман и второй пилот. Расчетов по графику уже не велось, потому что нет таких графиков. Стекло было разбито, я принял это на себя, до указания т. Войцеховича. Потом пришло указание о разрешении разбить стекло…В районе второго разворота левый двигатель полностью выключился. По горючему у нас сомнений не было. Мы посмотрели по приборам – все нормально. Я дал команду – запуск левого двигателя. Двигатель очень хорошо вышел на обороты, но потом, когда стали входить в разворот, опять показатели левого двигателя стали уменьшаться. Тут же я доложил на землю, что двигатель отказывает. Вокруг города было далеко заходить, поэтому я запросил – разрешите заход через город. Мне ответили – разрешаем…После этого отказал правый двигатель. Я дал команду всем оставить пилотскую кабину, и мы со вторым пилотом с правым дооборотом, потом с левым, двигатели не работали, произвели посадку, примерно, в 200 м от моста.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Мостовому задали еще три вопроса, он ответил:
- С момента сдачи двигателей до приводнения прошло 14 секунд, высота была в пределах 400 метров, приводнение произошло на скорости 215 км/ч. По мнению экипажа, горючего не хватило, потому что не хватило горючего – что-то недопоказали приборы в Таллине или горючее оставалось в баках, но по каким-либо причинам не было подано.
И еще одна цитата:
- Экипаж вел себя хорошо. Бортпроводники и экипаж организовали быструю высадку пассажиров. Пассажиры не знали, что происходит.
Действительно – не знали. В результате заседания коллегии все действия экипажа после отказа второго двигателя были признаны правильными.
А вот до отказа двигателей…Врал ли топливомер или не было топлива, или был дефект данной машины? Судя по отчетам, спорили несколько часов. Но без объективных показаний приборов нельзя было сделать и объективный вывод.
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР»
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» Говорили о том, что «испытывали один эталонный самолет и не испытывали серийный самолет», что «надо критически относиться к тому, что делает промышленность», что был «дефект на этой машине и верить лампочке было нельзя».
В результате Георгий Счетчиков кратко сформулировал решение коллегии:
1. Основной причиной считаем обрыв болта.2. Надо составить программу исследований, которые надо провести, как лабораторных, так и летных.3. Немедленно все наставления пересмотреть и уточнить формулировки. Нельзя рекомендовать летать до последнего круга.
Мы впервые публикуем приказ начальника Главного управления Гражданского воздушного флота при Совете Министров СССР № 595 от 14 сентября 1963 года «Об аварии самолета ТУ-124 №45021 Московского управления транспортной авиации ГВФ».
Фото: предоставлено пресс-службой телеканала «МИР» В п.6 этого приказа значится: «За мужественные и умелые действия при отказе (зачеркнуто) остановке двигателей на самолете экипаж представить к награждению».
К полетам экипаж допустили еще 26 августа, кроме Смирнова, которому рекомендовали пройти медкомиссию. А вот наградить так и не наградили. Лишь Мостовому и Цареву дали по двухкомнатной квартире в новом хрущевском доме. Для семьи командира, которая жила всемером в двух комнатах, это было бесценным подарком.
На этом история фантастической посадки на воду закончилась. О ней почти не вспоминали ни в Советском Союзе, ни позже в России. Но сейчас в Комиссии по мемориальным доскам Администрации Санкт-Петербурга лежит письмо от Межгосударственной телерадиокомпании «Мир» с инициативой установить памятную доску на одном из домов рядом с местом приводнения. И если это случится, Максим Мостовой и Даниил Чеченев обязательно встретятся там, где их деды совершили подвиг.
О фатальном невезении, рискованных, но героических действиях пилотов и чудесном спасении журналисты телеканала «МИР» сняли новый документальный фильм «Иду на Неву». Им удалось связаться с десятками очевидцев и родственников экипажа, проверить сотни архивных данных и поминутно восстановить тот день.
Съемки реконструкции полета проходили в Академии гражданской авиации, где специально для телеканала был максимально точно воссоздан салон самолета ТУ-124. Фильм, рассказывающий о посадке пассажирского лайнера на воды Невы летом 1963 года, выйдет в эфир телеканала «МИР» 18 августа в 10:15.