Писатель Алексей Иванов: Я никак не иду на поводу у массовых вкусов
На днях Алексей Иванов представил журналистам новый игровой роман «Пищеблок». Два года назад в интервью «Вечерке» он намекнул, что собирает пионерский фольклор для новой книги. И вот стало понятно, о чем тогда шла речь.
Роман написан и издан. Это не просто смешные и страшные истории советского детства, это книга о вампирах, которые существуют в нашей недавней реальности и живут по образцу идеального советского гражданина, подчиняясь правилам и символике.
Накануне Олимпиады
— Фабула произведения такова: в пионерском лагере на берегу Волги во время Олимпиады-80 действует группа пионероввампиров. Получился метамодернистский коктейль, — начал рассказывать Иванов. — Это не роман ужасов, иначе вампиры кусали бы всех подряд, и там была бы гора трупов. Это наследие романа советского времени, формат реализма. Роман «Пищеблок» — это переигрывание того, что было в советское время, но на новом уровне сложности. Олимпиада 1980 года также играет весомую роль в сюжете.
Не так уж много событий произошло в СССР, благодаря которым страну любили во всем мире. Это конечно День Победы, полет Гагарина в космос и, безусловно, значимое для страны событие — Олимпиада-80. Это некий идеал, который представил Советский Союз.
Этот сюжет нужен был и для того, чтобы показать идеал в реальности. Иванову уже поступило три предложения об экранизации этого произведения — еще до выхода романа из печати. Это случается не впервые.
— Так было с романом «Ненастье»: мы получили предложение на экранизацию до его публикации, — включилась в разговор продюсер писателя Юлия Зайцева. — «Пищеблок» продолжает эту традицию. Первое предложение было сделано год назад, когда мы озвучили идею романа... Так что фильм точно будет! Можно добавить, что проданы права и на экранизацию одной из самых ранних вещей Иванова — романа «Общага-на-Крови». Это будет режиссерский дебют Романа Васьянова. Васьянов хорошо известен как оператор, у него есть несколько работ в Голливуде («Ярость», «Отряд самоубийц») и в России («Стиляги», «Охота на пиранью»).
Три Союза
И все же нельзя было не поинтересоваться у автора, как после большого исторического романа аж в двух частях появляется вдруг... пионерский лагерь и вампиры.
— После огромного «Тобола» мне захотелось написать что-нибудь поближе к собственной биографии, — объяснил Иванов. — Перекочевать из XVIII века в XX, и я решил обратиться к советскому времени. Действие романа начинается летом 80-го в маленьком пионерском лагере. Жизнь в нем протекает вполне обычно: пионеры дружат, ссорятся, влюбляются. Лагерь живет своей жизнью.
Но главные герои замечают, что некоторые пионеры становятся уж слишком правильными. Они пытаются разобраться, в чем дело, и выясняют, что среди них живут вампиры. Вампиры не могут имитировать реальную человеческую жизнь и вынуждены пользоваться «Моральным кодексом строителя коммунизма». И из них получаются самые правильные пионеры. Мне было интересно погрузиться в собственную молодость, но в моем детстве вампиров в пионерлагерях не было.
— На самом деле, Советских Союзов было несколько, — продолжил писатель. — СССР, как солнечная сторона детства, о котором вспоминаешь с нежностью.
СССР, как социалистическое государство, которое защищало права и покой граждан. И Советский Союз, как идеологическая машина подавления свободы личности, свободы жизни.
И этот Советский Союз уже никому не нужен. Я совпадаю с обществом в плане личной ностальгии, но не неприятия идеологического прессинга.
Новый жанр
Алексей Иванов говорит, что не ориентируется на ожидания читателя, скорее наоборот: все, что он пишет, — это нарушение ожиданий: — Я никак не иду на поводу у массовых вкусов. В жизни мне интересно многое, каждый жанр и формат зависят о того, на какую тему я собираюсь писать.
В этот раз получился традиционный психологический роман о советском времени, который сделан в достаточно непривычном формате метамодернизма, основные признаки которого даже критики пока описать не могут.
— Литературу можно уподобить некоей кукле, — продолжил он. — Представьте, что эту куклу разорвали на куски, а потом сшили в произвольном порядке, ноги пришили к голове. Это будет постмодернизм. А метамодернизм говорит, что мы не будем ничего разрушать, мы будем продолжать традицию, нам нравится то, что было раньше, мы снова будем играть в эту же самую игру по этим же правилам, но на новом уровне сложности. Это формат, когда расшатываются привычные рамки. Но повествование все равно остается в рамках традиции и наследует классический традиционный гуманизм. Примером такого романа для меня является «Террор» Дэна Симмонса.
В этом формате реализм уже описывает не только вечный мир, но и мир идей. Это история морской экспедиции на Севере, где обитает некое чудище, нападающее на моряков, и все погибают. С одной стороны, это классический географический роман со всеми подробностями, но чудище — олицетворение Севера, где человек не нужен и жить не может. И чудище сталкивается с реальными людьми. А реализм становится еще более реалистичным за счет идей, воплощенных в чудище. «Пищеблок» — это как раз переигрывание того, что было в советское время, что было в классической традиции, но на новом уровне сложности. Здесь сами вампиры не столь важны. Это метафора идеологии, наложенная на живой мир детства. А идеология — всегда вещь мертвая, мешающая реальной жизни.
Да, я не иду за ожиданиями читателя и пробую каждый раз что-то новое, ломая стереотипы. Не буду писать «Сердце Пармы»-2, -3 и так далее, если хорошо пошел первый роман. Если я перехожу в другой формат, жанр или тему, то я априори нарушаю ожидания публики и не следую ее вкусам.
Это не ради эксперимента.
В жизни очень много всего интересного, о чем мне хочется поговорить, но каждая тема требует своего подхода и разрешения. Я же не буду говорить о судьбе общества в жанре космической оперы или дамского детектива...
В сетях сетей
Отвечая на вопрос о героях времени, Иванов сказал, что сейчас таких не видит: — Не в каждом произведении я пишу о герое нашего времени, как о некоем культурном типе, но каждое произведение вписано в некий временной контекст.
И всегда есть герои, которые способны поднимать товарищей на свершения.
Такого человека сейчас быть не может, это порождение 90-х, которое там и осталось. К тому же в любое время может быть несколько героев нашего времени, это не единичная фигура.
Для романа «Пищеблок» — это мальчишка Валерка, который верит, что провозглашенные в Советском Союзе ценности таковыми и являются. Он потому и начинает противодействовать вампирам, что видит: они эти идеалы извращают и используют только ради своей злодейской пользы.
Сейчас такого героя нет, прежде всего потому, что изменился наш вид коммуникаций — появились соцсети. И наша жизнь во многом ушла туда, а слово перестало быть делом.
Мы перестали отвечать за свои слова. Продюсеры мне рассказывали, что сейчас очень сложно снимать детектив на современном материале. Никто ничего не делает, все время люди ходят и говорят в кадре по телефону. Ни супружеских измен, ни мордобоя, ни погони, ни убийств. А в конце только надевают на кого-то наручники — и все. Действие отсутствует. В соцсетях мы бунтуем, влюбляемся, покоряем, ссоримся.
И снять фильм или написать роман о человеке, который просто сидит за компьютером — сложная задача. Может быть, кто-то с ней когда-то справится, но лично мне это неинтересно.
СПРАВКА
Алексей Иванов — писатель, сценарист, культуролог. Родился в 1969 году в Горьком в семье судостроителей. Начал писать еще будучи студентом. Долго не издавался, но в итоге стал писателем, который живет только за счет своего творчества, что в наше время случается не так уж часто. Иванов работает в самых разных литературных форматах: современная городская проза, модернистский исторический роман, интеллектуальный триллер, исторический нонфикшн и фантастика. Кроме того, Иванов — автор сценария фильма «Царь» (режиссер Павел Лунгин), продюсер, ведущий и сценарист телепроекта «Хребет России» (совместно с Леонидом Парфеновым). Фильм «Географ глобус пропил» снят по его роману (режиссер Александр Велединский).