Сидоров, столяр
Терпение — главное качество специалиста, работающего с мебелью. Не зря в притче о столяре говорится, что он перед смертью всем сучкам простил, кроме елового. Руслан Чернышов, мастер-краснодеревщик и владелец мастерской «Чернышов и Ко», подтверждает эту истину.
ПРО ТОЛКУШКУ И БЕСТОЛКОВОСТЬ
Случай редкий, но не задалась моя учеба столярному мастерству. Руслан Чернышов, столяр по должности и по призванию, наставлениями меня мучить не стал, а предложил выточить на токарном деревообрабатывающем станке самое простое изделие — толкушку для приготовления картофельного пюре или раскатывания теста.
Отрезал я заготовку из букового полотна, закрепил ее между шпинделем и суппортом станка. Но малость пережал крепеж и… крепежный винт сломался. Не судьба, значит. Сколько скалок мне довелось переделать на уроке труда в Гнилушинской восьмилетней школе под руководством Николая Васильевича, нашего трудовика! Маме и всем сестрам и соседям на долгие веки настрогал этого нехитрого кухонного приспособления. А тут не получилось! Судьба…
— Терпения вам не хватило, — подвел итог моему неудачному началу новой карьеры Руслан Николаевич, руководитель мастерской, которая, по согласованию с Русской академией ремесел, занимается переподготовкой «белых воротничков» в «синие», то есть в рабочие специальности. — За последний год через этот цех (Руслан Николаевич широким жестом обводит пространство мастерской, приятно пахнущее клеем, деревом и пылью старинной мебели) прошли больше двух десятков учеников — бухгалтеров, экономистов, менеджеров. Я оставил для работы на постоянной основе только одного — Евгения. Он по профессии бухгалтер. Но дело не в профессии. Он педантичен и аккуратен в работе, то есть обладает теми качествами столяра, которые как раз и необходимы при реставрации мебели, которой мы занимаемся.
ГЛАВНОЕ — ЛИЧНЫЙ ИНТЕРЕС
Столяр — востребованная в городе профессия. Москва, «старая самоварная попадья», как говорил инженер Забелин в известном фильме «Кремлевские куранты», хранит в своих недрах огромное количество уникальных образцов мебели. Они сделаны из натурального дерева. Каждая скрепка и соединение в них основаны на строгом расчете опытного столяра, который лишнего движения не сделает.
Все подогнано «тютелька в тютельку», на натуральном клее, на естественном шпоне. Поэтому новички в столярном цехе Чернышова учатся не только толкушки точить на токарном станке, что является азами столярного дела, но и отпаривать драгоценный (из красного и розового дерева) шпон, покрытие, чтобы вернуть изделию — стулу, бюро, шкафу — его первозданную красоту.
— Народ валом валит к вам, чтобы овладеть новой, прибыльной профессией? — спрашиваю Руслана Николаевича, попутно пытаясь вертикальным лобзиком отпилить себе небольшое буковое полотно для изготовления сувенирного ящичка, способного вместить яркий новогодний шарик.
— Прибыльность в нашей работе невелика, — признается Чернышов. — Но важно ведь не только исполнить работу, но и найти заказчика. Моя мастерская занимается реставрацией старинной мебели — конкурировать с фабриками по производству мебельной продукции мы не пытаемся. Табуретки делать нам не очень интересно. А вот шкаф XVIII века вернуть в первозданное состояние — можем. Знаю, что некоторые наши выпускники смогли сбиться в хороший, дружный коллектив и наладить свое производство. Есть такие факты. Но большинство практикуется у нас для того, чтобы лично для себя овладеть первичными навыками столярного мастерства.
Что такое — «первичные навыки»? Это — знание о том, какие инструменты использует в своей работе столяр. Долото, стамеска, рейсмус и прочие приспособления должны стать для него родными и чуть ли не обыденными. Он должен знать, какие клеи применялись в прежние времена для крепления стыков.
Ему важно помнить, что в старину мебель не покрывали лаками (потому что их тогда просто не существовало. — «ВМ»).
А еще каждый выпускник мастерской обязан сдать экзамен на знание допусков и сопряжений, которые сопутствуют изготовлению и ремонту мебели. Размер крепления должен быть подогнан точно в размер а клей — это всего лишь клей, а не заполнение лишнего пространства, которое неумело оставил столяр. И в этом случае «подмазка», «подклейка» здесь не прокатит.
— А вообще трудно освоить профессию столяра?
— Я шофер, — рассказывает Руслан. — Имею все категории водительских прав. В мебельное дело затянула супруга Оксана. Она реставратор. Работников для нашего предприятия мы отбираем поштучно. Главное требование к ним — терпение и любовь к своему делу. Судите сами — вещи такие древние и вычурные по форме. И с ними надо даже не часами, а сутками возиться. Каждую выяминку шильцем да иголочкой вычищать, чтобы первозданный вид вернуть.
Обучают столярному делу пять недель. Примерно по три часа в день. Выпускник, покидая курсы, знает весь инструментарий столяра, умеет делать шип, клеить детали, выбирать паз, четверть. Дипломная работа — полочка на стену или стеллаж для книг. Наиболее вдохновленные изготавливают журнальные столики. Простовато? Так 80 процентов обучающихся осваивают эту профессию ради личного интереса.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Средний заработок столяра на «потоке» в столице — от 30 до 50 тысяч рублей. «Поток» — фабричное производство. Там, где станки, план, массовое производство и выручка. Реставраторы мебели зарабатывают, конечно же, побольше, но и хлопот с поиском заказов у них тоже погуще.
СЛОВО МАСТЕРА
Александр Поляев, потомственный столяр:
- Быть настоящим столяром —значит, любить свое дело. Иногда сделаешь вещь, хозяин доволен, и даже очень, а мне она не по душе. Начинаю думать и искать то, чем недоволен. Нахожу и исправляю, а то и ломаю вещь и делаю ее заново. Простая же мебель, корпусная, мне неинтересна. Ее у нас в Дегунине мужики в гараже делали в свое время. Это не столяры, а временщики. Для них главное — заработать побольше. День прошел — и слава богу! Столярами я бы их не назвал.
БЫЛЬ
Олег Васильев, столяр-краснодеревщик:
- Позвонил давний знакомый предприниматель и попросил запустить новое импортное оборудование для производства мебели. Прихватил я сына Павла, приехали и ахнули: станки — супер! Любые кружева, орнаменты, конфигурации можно вырезать. Оказывается, предприниматель этот производил дорогие элитные… гробы! Пока бандитов было много и они усердно изничтожали друг друга, бизнес процветал. Потом спрос на продукцию упал. Занялся мебелью.
Но что ни изготовят мастера, все на гроб похоже: крышки, ножки столов, шкафчики — гробовидные. Понял бизнесмен, что дело не в технике, и начал искать специалистов другого, негробового профиля. Мы ему помогли, но работать не остались — у столяра душа вольная и веселая, а эта мастерская всем своим видом что-то потустороннее нам напоминала.
СПРАВКА
Дерева для производства эксклюзивной мебели в Москве предостаточно. Его поставляют не только из регионов России, но и из-за рубежа — Черногории, Хорватии, Сербии, Белоруссии. В основном это такие породы, как дуб, сосна, бук, которые имеют красивую текстуру и хорошо поддаются шлифовке. Стоит древесина дорого. Кубометр дуба можно приобрести за 70 тысяч рублей и более, бук такого же объема стоит от 40 тысяч, а качественная сосна ценится от 10 тысяч рублей за кубометр. Завозят на склады и драгоценные красное, черное дерево, другие экзотические породы, которые продают уже не за рубли, а за доллары. Их стоимость исчисляется от 3 тысяч долларов за кубометр.
РУССКИЙ МАСТЕР ИМЕЕТ СВОЮ ИЗЮМИНКУ В РАБОТЕ
Николай Матвиенко, ректор Русской академии ремесел, знает все о столярах.
- Николай Николаевич, почему ваша академия называется русской? Есть различие в одном и том же ремесле у разных народов?
- Именно так: разнится подход к организации дела, инструментарий, материал, которым пользуется мастер. Принесите мне несколько одинаковых изделий, выполненных мастерами разных народов, и я сразу отличу в них руку русского столяра. Любая вещь, сделанная настоящим мастером, это его характер. Так же, как и у живописца, скульптора.
- Столяр — востребованная профессия в нашей столице?
- Да. Конечно, очередь из желающих обучаться у нас не на километр, но мы регулярно набираем группы учащихся по 5–6 человек.
- А почему не больше?
- Техническая база пока не позволяет. Токарных станков маловато. В основном работаем на тех, которые списали из школьных классов трудового воспитания, созданных еще в советское время. Школьников теперь труду не учат. Вот они со временем сами к нам и приходят.
- Есть ли у столичного столяра возможность заработать на хлеб с маслом?
- Есть. Правда, начинающий специалист больше 20–30 тысяч не заработает. Настоящий мастер обеспечивает себе доход до 100 и больше тысяч в месяц.
- Для мебельных фабрик специалистов готовите?
- Нет, они там и не требуются. На конвейере рабочий выполняет только одну операцию. Поэтому его квалификация почти нулевая. Приоткройте обивку своего дивана, и вы, по запилам, креплениям деталей, наличию и качеству фурнитуры увидите, что там работают люди самой низкой квалификации. Их набирают с улицы. Настоящий столяр — профессия штучная.
- Ради чего москвичи изучают у вас столярное дело?
- А что мужику на пенсии делать в 45–50–60 лет? Мебель для дачи или бани изготовит, резные наличники на окна и двери повесит. Свой рабочий кабинет (если есть таковой) полочками да шкафчиками украсит. Ну, супруге какой-нибудь ларец резной подарит — ручная работа всегда ценится.
Есть, правда, случаи, когда мужики, познакомившись у нас на курсах, пытаются организовать свое дело. Но это редкость. Столяр — это романтик-одиночка, а не конвейерный специалист.