Елена Степаненко: Я давно простила Евгения Петросяна и отпустила его в новую жизнь

В интервью «Вечерней Москве» Елена Степаненко рассказала не только о своем новом авторском телепроекте, но и о секретах кардинального преображения и уроках всепрощения.

— Елена Григорьевна, представляя новую программу, вы сказали, что давно мечтали о своем собственном шоу... Помогла ли вам программа как-то по-новому раскрыться?

— Пока вышло несколько выпусков, но я надеюсь, что если у нее сложится долгая жизнь, то она станет женской программой, которая будет нести зрителю то, чего сейчас так не хватает в жизни — добро, понимание, улыбки, внутреннюю теплоту. Скандальные шоу с разоблачениями и прочими интригами, что идут сейчас повсеместно, несут эмоции со знаком минус. А мне очень хочется быть лицом программы со знаком плюс.

Давайте задумаемся хоть на минутку, что же мы, люди, совершили, что такая ужасная болезнь, как коронавирус, настигла сегодня весь мир? Многие ноют, как тяжело и плохо сидеть дома, а нам всем надо бы задуматься, почему же Господь так управил, что даже в своем доме — храме — не хочет видеть людей? Достоевский говорил, что красота спасет мир, а мне все-таки кажется, что его спасет доброта. Особенно если мы все подобреем и полюбим другого человека так же, как себя.

— Что для вас самое сложное в создании нового проекта?

— Самое сложное было решиться стать ведущей новой программы, оказаться в новой для себя ипостаси. Но с каждой программой я все больше ощущаю, что всем героям, которые приходят ко мне в студию, здесь тепло и радостно. И мне это очень приятно. Вот даже про одну из моих первых героинь, Олю Бузову, мне многие сказали, что она раскрылась совсем с другой стороны, такой ее никто не знал. Я сама считаю, что Оля является ярким подтверждением то- го, что ничего случайного в жизни не бывает, у нее ведь феноменальная трудоспособность!

— Но сами вы никогда не выставляли личную жизнь напоказ…

— Да, это правда, я не хожу ни на какие шоу, практически не даю интервью, у меня никогда не было соцсетей, потому что мне казалось дикостью выкладывать свою личную жизнь на всеобщее обозрение. Так как я человек глубоко верующий и воцерковленный, у меня есть духовник, к которому я прихожу на исповедь, и когда сомневаюсь в чем-то, исповедуюсь и прошу совета. Я хожу в один и тот же храм, пророка Божия Илии, уже 48 лет. Ноги сами меня к нему привели, когда я приехала в Москву поступать в ГИТИС. Когда я подала документы, то оказалась в списке поступающих 583-й и узнала, что на курс принимают человек 20… Вышла и пошла куда глаза глядят по Арбатским переулкам, так и набрела на этот храм.

Зашла, купила свечку за три копейки, подошла к иконе Божией Матери «Нечаянная радость» и попросила о помощи. Даже сейчас дословно помню, что говорила: «Божия Матерь, я тебя очень прошу, пожалуйста! Если уж ты сделала так, что я приехала в Москву, то помоги мне поступить. Потому что очень стыдно возвращаться обратно». Ведь мой папа-фронтовик, когда я с боем уезжала в Москву, был уверен, что я не поступлю, и говорил: «Захотела кукушка стать соловьем!»

— Ваши родители были совсем не творческих профессий, откуда взялась в семье артистка?

— Моя мама была парикмахером, дамским мастером. И к ней ходили артистки наших театров — драматического и музыкального. А еще у нее была подруга — тетя Наташа, работавшая кассиром в Театре оперетты. В то время у нас в Волгограде была очень сильная труппа театра музыкальной комедии, и шли изумительные спектакли. Я ходила в театр почти каждый день, у меня там было свое коронное 17-е место в первом ряду. Тетя Наташа всегда пропускала меня бесплатно, это 17-е место она держала для меня, никогда его не продавала. Я знала все оперетты наизусть — «Летучую мышь», «Цыганский барон» и прочие, возвращалась домой и пела их маме. А она вздыхала: «Лена, я устала, иди, пожалуйста, спать». Меня и на улице все так звали — «Ленка-артистка».

— Значит, другой вариант профессии даже не рассматривался?

— Нет. Сначала я поступила в Волгоградское училище искусств. Причем школу я окончила в 17 лет, а принимали туда с 18 Считалось, что голос формируется к 18 годам, поэтому целый год после школы я работала ночной нянечкой в детском саду. А на следующий год поступила, и тогда же случилась очень важная для меня, судьбоносная встреча. Однажды к нам в училище зашел педагог из Москвы, приехавший по каким-то делам в Театр оперетты. Я училась у молодой учительницы, которой преподавательские часы давали только в вечернее время, так как утренние были уже все расписаны. Приходила я на занятия в пять вечера, и в один из таких вечеров в училище зашел московский педагог. Он захотел посмотреть занятия по вокалу, и ему показали класс, где занимались мы с учительницей. Как сейчас помню, фамилия у него была Сибирцев, и пела я ему романс Даргомыжского «Старый муж, грозный муж.». Видимо, ему понравилось, как я спела, потому что он сказал: «Да вам в Москву надо ехать!»

— То есть сами вы о покорении столицы не думали?

— Да мне самой подобная мысль никогда бы даже в голову не пришла! Я бы окончила свое училище искусств и работала бы в волгоградском Театре оперетты, который существует до сих пор. Но поскольку московский педагог указал мне путь в Москву, то я решилась ехать туда после окончания первого курса.

Папа мой был категорически против, но я договорилась потихоньку с женщиной, работавшей в отделе кадров, которая дала мне мой аттестат об окончании школы. Она была уверена, что я не поступлю, но лишать меня шанса попытать счастье не стала. Папа сопротивлялся до последнего, потому что знал, что у меня в Москве нет никакой поддержки. Но я упорствовала: «Дай мне 23 рубля на билет, дальше я сама». Он кричал: «А назад ты не собираешься возвращаться?!» — но деньги дал, и мама еще добавила, конечно.

— Вы производите впечатление «хронической» оптимистки. Вы всегда такой были?

— Да, с самого детства я оптимистка и мечтательница, и остаюсь таковой до сих пор. Помню, у нас был небольшой огородик, где папа заставлял нас с братом работать — дергать траву, собирать фрукты и ягоды ведрами. И вот когда я в огороде копалась, все дети с нашей улицы (а их было много, народившихся после войны) ждали меня, сидя на лавочке у забора. Потому что я была большая фантазерка, и, видимо, со мной было интересно играть. Я постоянно что-то придумывала: куда мы побежим, какую пещеру в овраге выроем, где у нас будет штаб. А когда папа с мамой куда-нибудь уходили, я запускала детей в огород, мы вместе быстро переделывали все дела и бежали играть.

— В апреле у вас был день рождения, как вы его отпраздновали на карантине? Удалось не остаться в одиночестве?

— Совсем в одиночестве я и не бываю. Ведь со мной живет моя дочка Викторина, которая прилетела из Нью-Йорка и на время карантина осталась в Москве.

Отметили день рождения дома с дочкой и с моими подругами, которые пришли меня поздравить, поднимали бокалы и желали друг другу радости, счастья и добра. Только в ресторан не получилось пойти, но зато отметили, как в старые добрые времена. Раньше-то ведь мы по ресторанам не ходили, все праздники отмечали дома.

— Вы сегодня отлично вы- глядите, сильно похудели. Это далось вам тяжелым трудом?

— Я об этом уже рассказывала, но никто мне не верит! Да, я за год похудела на 43 килограмма и уже два года держусь в этом весе. Главное правило: нужно есть ровно столько, сколько у вас умещается в ладошку. Если чувствуете, что не наелись, запейте большим количеством воды. Вообще, всегда перед едой выпивайте стакан воды. И очень хорошо пережевывайте пищу, до консистенции каши, а что не превратилось в кашу — выплевывайте. И еще один метод — интервальное голодание: 14 часов от последнего принятия пищи до следующего. Если вы поели в восемь вечера, то на следующий день вы завтракаете в 10 утра. Эта методика реально работает, я об этом знаю еще с тех пор, когда мы худели в Ялте вместе с Нонной Мордюковой. Она там снималась в кино, а я была на гастролях. Я делала перерыв в еде 14 часов, а она 16 И за неделю я сбросила четыре килограмма, а Нонна — шесть.

— В своей программе вы сказали, что вас с Олей Бузовой объединила позиция «отпустить с чистым сердцем и жить дальше». Легко ли вам это далось — простить и перевернуть страницу вашей более чем 30-летней семейной жизни с Евгением Петросяном?

— Я по натуре своей всепрощающая. Знаете, как говорят, нельзя быть беременной немножко. Ведь в вере что главное? Всепрощение. А если ты человека не простил, то какой же ты тогда верующий человек? В период развода было какое-то необыкновенное удивление от того, что происходило вокруг, потому что это было действительно ужасно. Но я же прошла этот путь, ничего не отвечая на лживые обвинения. Думала, раз Господь так попустил, значит, я должна это стерпеть. Ну а как иначе? Мы все проходим в жизни какие-то испытания. И главное тут ведь не то, что нам эти испытания посланы, а то, как мы их проходим. Я считаю, что проходить их надо с честью и достоинством, что я и старалась делать. Другой вопрос — зачем они мне были посланы? Значит, для чегото мне нужно было переосмыслить свою жизнь. Хотя, если бы мне даже три года назад сказали о том, что произойдет, я бы никогда не поверила, что такое возможно. Но жизнь показала, что может случиться самое невероятное, и надо это пройти и отпустить. Я давно простила Евгения Вагановича и отпустила в его новую жизнь. Хочу, чтобы жизнь у него была радостной и светлой. И чтобы все, что он задумал, исполнилось.

Я же эту дверь в прошлую жизнь закрыла и больше туда не возвращаюсь. Сегодня мне хорошо и я могу назвать себя счастливым человеком. А разве можно быть несчастливой, будучи здоровой, имея прекрасную авторскую программу и чувствуя любовь и поддержку родных, близких и даже далеких мне людей.

ДОСЬЕ

Елена Степаненко — заслуженная артистка РФ, телеведущая. Участвовала в шоу «Кривое зеркало», «Аншлаг» и «Голубой огонек» как исполнительница комедийных монологов и пародистка. Снялась в таких фильмах и мюзиклах, как «Самоубийца» и «Мышеловка» (1990), «Золотая рыбка» (2008), «Морозко» (2010) и «Красная шапочка» (2012) и других.

Читайте также: Нонна Гришаева: Я в очередной раз сыграю Людмилу Гурченко