Почему идеологически китайская модель оказалась успешнее американской

В понедельник, 1 июня, официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь заявил о том, что Поднебесная продолжает политику невмешательства в дела других стран. Эти слова стали ответом на обвинения в адрес Пекина, которые постоянно раздаются из Вашингтона.

Почему Трамп то и дело бросает перчатку Китаю, станет ли китайская система альтернативой американской, какие последствия ожидают мир, рассказывает и.о. директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов.

Эпидемия коронавируса, начавшаяся в китайской провинции Ухань в ноябре-декабре прошлого года, поставила весь мир перед феноменом, когда биологические причины стали оказывать решающее влияние на глобальную экономику и политику. Карантинные мероприятия в самых развитых странах Евразийского континента уже привели ко всеобщему экономическому спаду. Государства с разным уровнем развития экономики демонстрируют примерно сходную картину: резкое падение рынка услуг, где особенности производства тесно связаны с общением между людьми, потянуло за собой и остальные сферы экономики. Однако, кроме резкого падения экономик отдельных стран, экспертное сообщество заговорило и о глобальных изменениях, в частности о том, что Китай может утратить свои лидирующие позиции на мировой экономической арене. Заявления эти звучали на фоне резкого похолодания в отношениях между США и КНР, которые во многом произошли по инициативе президента Дональда Трампа. Резкими заявлениями в своем официальном аккаунте в соцсети он, по сути, поставил все страны перед выбором: либо Китай, либо США. России тоже предстоит ответить на этот вопрос.

— Алексей Александрович, один из главных вопросов, который всех волнует: найдутся ли «доказательства» того, что коронавирус был создан искусственно, и как эту карту можно будет разыграть?

— Один из главных антикитайских тезисов сегодня звучит в духе, что коронавирус был искусственно выведен в неких «секретных» лабораториях. Но есть ли доказательства этого? Ученые США, Франции, Австралии имеют обратные доказательства, что это вирус естественного происхождения. Кстати, американское развед сообщество это мнение подтверждает.

Кроме этого, сама лаборатория в Ухане, откуда все и началось, — это международный проект, который был организован на гранты, например французские. Многие сотрудники этой лаборатории проходили стажировку за рубежом, в том числе и сам директор. Так что никто не делал тайны из работ, проводимых в уханьской лаборатории. Правительство КНР уведомило Всемирную организацию здравоохранения в конце прошлого года, что оно фиксирует всплеск заболеваемости, но ВОЗ со своей стороны никак не отреагировала на эти сообщения. Их приняли к сведению, но не более.

При этом Китай сохранил очень адекватную внешнюю политику. В частности, когда внутри страны появились разговоры, что возвращающиеся на родину китайцы из России, особенно из Хабаровска, являются носителями вируса и опасны, МИД КНР сделал резкое заявление по поводу распространения этих слухов. И Китай заявил, что возможна и вторая волна. Так что руководство КНР, вопреки заявлениям США, демонстрирует вполне вменяемое поведение.

— Так чья политика идеологически успешнее, США или КНР?

— Учитывая все вышесказанное, можно сказать, что идеологически Китай точно не проиграл. Он стал страной, которой первой удалось добиться реальных успехов в борьбе с вирусом.

Медики в Ухане даже демонстративно срывали с себя защитные маски. Это был символ победы. И авторитет Китая в мире только вырос, поскольку многие европейские страны похвастаться этим не могут. Также часто высказывались мнения, что Китай будет спасать не людей, а экономику. Но если бы это было так, то, скорее всего, ни о каком вирусе у себя Китай бы вообще не стал сообщать. Да, немного увеличилась бы смертность, но в условиях информационной блокады этого никто бы и не заметил, а последствия для экономики были бы вообще незаметными. Правительство КНР намеренно пошло на объявление опасности и прогнозируемый спад, еще раз продемонстрировав свою приверженность современным глобальным тенденциям, в частности открытости.

— Тогда на каких позициях сейчас США?

— Антикитайская риторика появилась в речах Дональда Трампа еще до эпидемии коронавируса, а ее вспышка стала лишь поводом расчехлить свои идеологические аргументы. Собственно, в тактике информационной войны в Америке не изобрели ничего нового. Главный тезис звучит так: мы не против китайцев, мы против властей Китая. Существует трудолюбивый народ с богатейшей культурой, только власть над ним захватили тоталитарные диктаторы из коммунистической партии. Примерно так же США вели себя в отношении в СССР.

— Появилось много прогнозов на тему грядущего обвала китайской экономики. Почему этого все-таки не произошло?

— Для понимания многих процессов, происходящих внутри Китая, важно понимать, как устроены традиции принятия решений в Китае. И часто верные ответы на эти вопросы есть у культурологов, а не у политологов. Китай — страна с тысячелетней культурой и письменностью. Их история проходила разные циклы развития, а кризис в данном случае видится не как конец, некий апокалипсис, а как начало нового цикла.

То же самое случилось и сегодня, когда в Китае был побежден коронавирус.

Что немаловажно, в Китае за всю его историю ни разу не менялась модель управления, то есть отношения между государством и подданными. Это можно описать термином «патернализм», когда государство ограничивает в чем-то права граждан, а взамен заботится о них, приходя на помощь в периоды кризисов, глобальных бедствий. Это подобно отношениям отца, строгого, но справедливого, и детей.

Кроме этого, стоит понимать, что в Китае на все есть план. Был он и для действий во время коронавируса, когда руководству страны стало понятно, что придется закрывать целые области.

Поэтому ввод экономики Китая в режим карантина напоминал ввод тяжелого больного в искусственную кому, когда организм экономит силы, чтобы побороть тяжелую болезнь. Как только в стране начинаются какие-то трудности — природные катаклизмы, поскольку для Китая наводнения — это реальная угроза, или что-то еще, — власти принимают решение снизить налоги, а какую-то часть могут и вообще простить, предлагают комплекс мер по снабжению наиболее пострадавшего населения.

И благодаря таким действиям люди видят, что их не бросают, а государство в лице власти выполняет свои функции строгого, но справедливого родителя. При этом кризисы не приводят к смене политического курса. То же произошло и сегодня — китайские власть и народ демонстрируют единство. И экономика нашего восточного соседа быстро восстанавливается и демонстрирует при этом темпы, которые опережают другие страны. Есть еще один интересный нюанс — отсутствие сепаратистских тенденций на фоне эпидемии. В состав нынешнего Китая входят территории, которые были присоединены относительно недавно, только в прошлом веке, — это Тибет и Синьцзян на западе страны. Когда-то эти образования были независимыми, там об этом еще помнят, и есть силы, которые постоянно разыгрывают карту отделения от Китая. Однако руководство КНР научилось с этим бороться, далеко не только с помощью полицейских мер.

В периферийные территории вливаются огромные финансовые средства, чтобы их жители осознали выгоду быть частью страны с одной из мощнейших экономик в мире, где есть централизованная медицина, которая быстро способна остановить вспышки эпидемий.

В продолжение разговора необходимо упомянуть и ту солидарность, которую традиционно демонстрируют народ и власть во время преодоления больших трудностей. И это не идеологический штамп, не находка партийных идеологов, а многовековая традиция китайской культуры, когда руководство проявляет заботу о народе. Плюс еще один важный момент: государство оперативно вмешалось в управление экономикой.

Китай победил коронавирус не за счет мер жесткого тотального контроля, а из-за способности быстро наладить работу предприятий. Помогли и добровольцы, которые решили поддержать государство и проявить сознательность. Поэтому в Китае не было своих «ковиддиссидентов», и никто не порывался демонстративно нарушать рекомендованные меры предосторожности.

— США перешли к риторике угроз в отношениях с Китаем. Почему так испортились отношения между крупнейшими торговыми партнерами?

— Из-за эффективности так называемой нелиберальной экономической модели США ведут информационное противостояние с Китаем. Мы все помним и неоднократно видели, как во внешнеполитической риторике США постоянно звучало требование к китайскому руководству обеспечить максимальную открытость своей экономики. Политики в Вашингтоне постоянно требовали от Китая максимальной либерализации рынков, прекращения поддержки госпредприятий, предоставления возможности критиковать государственную власть и прочее.

В итоге мы видим, что неверная с точки зрения либеральных ценностей китайская система экономики построила едва ли не первое по развитию государство в мире.

Китай образует центр силы, который, во-первых, отличен от США, во-вторых, демонстрирует, что предлагаемая американскими политиками экономическая парадигма отнюдь не является безальтернативной.

Многие страны начинают смотреть на китайскую модель экономики как на пример экономической стабильности. На уровне официальных и первых лиц разных стран раздаются комплименты в адрес китайской экономики. При том что она не лишена элементов плановости и тоталитарности, но она работает! А американская система, которую США так настойчиво экспортируют своим сателлитам, дает серьезные сбои.

Простой пример статистики: в Китае было около 84 тысяч человек, заболевших коронавирусом, в США их число перевалило за миллион, и даже у американского руководства нет точной картины происходящего в стране. Это статистика, которая демонстрирует реальную эффективность экономических и политических систем.

Поэтому во многих странах обращают внимание на Китай, что означает для Соединенных Штатов идеологический проигрыш на внешнеполитической арене.

Поэтому для американской администрации сегодня главное — это не пустить Китай во внешний мир, максимально сократить область стран, которые хотят следовать примеру Китая.

А ведь это не первый кризис в его новейшей истории. Из уже подзабытого спада экономики в 2008–2009 годах Китай вышел со своими предложениями практически ко всем странам Европы и Центральной Азии, он очень много вложил в экономику других стран, выигрывая от этого сам и помогая другим. Тогда Китай сильно укрепился во внешнем мире.

В течение последних двух десятков лет США и Китай взаимно вложили в свои экономики приблизительно до 190 миллиардов долларов. Средства эти были вложены в промышленность, в развитие производства, но в каждой стране была своя стратегия.

Если Китай просто покупал в США уже готовое производство, то есть шел по пути, который экономисты называют «слияние и поглощение», то США действовали в Китае по-другому: они создавали новые компании, новые производства, развивали технологии, тем самым во многом сами подготавливали экономический рост КНР. Президент США Дональд Трамп прекрасно понимает,что страны настолько тесно переплетены сейчас, что любая реальная торговая война с Китаем одновременно обрушивает и американскую экономику. Трамп понимает, что сейчас не надо давать Китаю никакого шанса выходить на внешние рынки. Поэтому началась именно информационная атака.

— Каковы перспективы России в противостоянии между Китаем и Соединенными Штатами на международной арене?

— Для начала необходимо осознать масштаб и направление произошедших изменений. Ситуация с эпидемией коронавируса в мире показала, что никакого мирового сообщества как такового не существует. Многие глобальные организации, на которые тратились огромные деньги в течение долгих лет, которые были маяками глобализации, такие как ЕС, БРИКС, ШОС, не сработали. Всемирная организация здравоохранения, которая должна была официально и активно заниматься борьбой с коронавирусом, выступила в роли удаленного консультанта, указания которого носят сугубо рекомендательный характер, оказавшись, таким образом, вне игры.

Вероятно, мир ожидает строительство новых внешнеполитических блоков, которые будут оценивать свои плюсы и минусы на дальнейшее развитие, принимая американскую или китайскую модель.

При этом Китай отнюдь не склонен к военной экспансии, поскольку не был к ней склонен никогда, а будет действовать экономическими методами, рассчитанными на долговременную перспективу.

Важно понимать, что в Китае не понимают и не будут слушать язык угроз, от кого бы они ни исходили. Экономические аргументы как раз наиболее понятны китайскому руководству, и тут есть почва для взаимодействия и переговоров.

Китай в силу открывшихся перспектив противостояния с США вынужден будет искать мощных союзников.

СПРАВКА

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) является постоянно действующей межправительственной международной организацией, о создании которой было объявлено 15 июня 2001 года в Шанхае (КНР) Республикой Казахстан, Китайской Народной Республикой, Кыргызской Республикой, Российской Федерацией, Республикой Таджикистан, Республикой Узбекистан. Эта организация является одной из основных площадок для демонстрации доверия между Китаем и Россией и общих интересов в Центральной Евразии.

Страны-члены декларируют и придерживаются принципов взаимного доверия, взаимной выгоды, равенства, уважения к многообразию культур, а во внешних отношениях — принципа открытости и ненаправленности против кого-либо.

КСТАТИ

Китай перевел все университеты и даже школы на онлайн-образование. Небольшая китайская стартап-компания Юанфудао (Yuanfudao), до этого мало кому известная на рынке цифровых технологий, за период распространения коронавируса собрала миллиард долларов и запустила преподавание для средних школ и обучение учителей в режиме онлайн.

Китай использовал собственные технологии для быстрого перевода экономики в режим работы в условиях коронавируса. Кроме этого, примерно 85 процентов китайских компаний в 2018 году уже использовали искусственный интеллект, разработанный на базе собственных технологических решений, а не заимствованных у компаний из стран Запада.

Читайте также: Анастасия Ракова рассказала, как столица смогла избежать «итальянского сценария» с COVID-19