Цепная передача: что нам заменяло соцсети до появления интернета
Возможно, кто-то из читателей «Вечерки», чье отрочество пришлось на 80-е, был причастен к одной из подобных «допотопных» соцсетей. Называлась она «Эфир» и связывала людей посредством обычного дискового телефона.
— Я тогда учился в 8-м классе, — вспоминает москвич Владимир Погудин. — Как-то приятель по секрету рассказал про «тайный» номер, позвонив по которому можно одновременно говорить с кучей людей. Я тут же, конечно, набрал волшебные цифры. И оказался в подобии нынешних голосовых чатов — ощущение было, что одновременно со мной говорит как минимум тысяча человек, такой там стоял гвалт! Удивительно, но при этом многие действительно умудрялись поговорить друг с другом и даже находили собеседников, с которыми общались в прошлый раз. Иногда, впрочем, народу в чате оказывалось мало, и тогда можно было вести нормальный разговор, часто даже общий. Темы бесед были самые разные. Ну что там могла обсуждать молодежь 80-х? Митьки-панки-любера, кто какую музыку слушает, кто на что записывает, кто кому что может перезаписать. Говорят, активно юзали «Эфир» и фарцовщики — договаривались о конспиративных встречах, обговаривали объемы поставок и т.д. Удобно же: в одно и то же время позвонить с двух телефонов-автоматов на один номер, назначить, шифруясь, стрелку и разбежаться. Даже если эфир и прослушивают компетентные органы, вряд ли быстро опознают в фарцсленге реальные точки города.
Слышимость в телефонном чате напрямую зависела от количества говоривших: чем больше линий к нему подсоединялось, тем больше шума и треска было в трубках. Так что очень быстро нашлись умельцы, собиравшие на коленке усилители для микрофонов. К кулибиным тут же потянулись заказчики… В «Эфире», кстати, была принята анонимность — каждый назывался как бог на душу положит. И дело даже не в том, что народ остерегался прослушки. По псевдониму (мы бы сейчас сказали — нику) гораздо проще отыскать в виртуальной толпе знакомого. Маш или Саш ведь сотни.... Был у анонимности и еще один плюс — так сподручнее знакомиться: любой прыщавый подросток мог презентовать себя в «Эфире» бывалым Казановой или примерить какую-нибудь другую зачетную роль.
— Мы про эту штуку узнали в пубертате, — вспоминает Владимир Погудин, — но мне «Эфир» не зашел, не понравился всеобщий ор, а вот приятель мой сидел на нем очень плотно — знакомился с девушками, встречался потом в реале… Если номер внезапно переставал подключаться к чату, а это периодически случалось, где-то раздобывал новый. В среднем один номер работал на эфир где-то месяц. Причем уже потом, когда я начал изучать в вузе радиоэлектронику, я так и не понял, как можно было сделать такое на нецифровых АТС. Они технически не могли соединять много людей сразу.
Подавляющее большинство опрошенных нами телефонистов, знакомых с работой старых АТС, ответили нам так же категорично: «Это невозможно технически!» Удивило и то, что ни один из этих специалистов даже не слышал о существовании такой вещи, как «Эфир».
Впрочем, в итоге мы все же нашли знатока, расставившего все точки над техническими «и»:
— Да, был такой недостаток у старых АТС, — рассказывает эксперт и экскурсовод Музея истории телефона, связист с 60-летним стажем Владимир Цукор. — Думаю, этот дефект включения мог появиться уже в конце 50-х, с вводом ДШ АТС нового образца. Но пока о нем узнали, пока явление стало массовым, прошли, конечно, годы. Возникал этот сбой обычно с появлением новых номеров. Например, в городе решили телефонизировать район новостроек.Построили АТС, скажем, на тысячу номеров. Каждый из них уже существует на станции, но еще не подключен к конкретному абоненту.
Дело это было не быстрое — пока новоселов известят, пока они подадут заявление, оплатят подключение, пока к ним явится монтер… Проходила не одна неделя. И вот такой свободный «подвешенный» номер и мог становиться аккумулятором «Эфира», если о нем узнавали любители этого дела. Чисто теоретически могли, конечно, и телефонисты друзьями рассказать или практиканты какие-нибудь — кто теперь разберет, как об этом номере узнавал народ. Но как только его отдавали абоненту, эфирщикам приходилось искать новые. Знаю, что многие, условившись, просто садились и начинали одновременно перебирать на своих аппаратах номера по порядку.
Если слышали друг друга — значит, ура, новый эфир найден. Ну, а прекратилось все с вводом цифровых АТС, там такого сбоя уже не было.
— Мне все же кажется, что чистым сбоем техники этот эфир не объяснялся, — не сдается Владимир Погудин. — Вряд ли органы закрыли бы глаза на многолетнюю телефонную анархию Мне кажется, это «кто-то там наверху» уже тогда занимался отладкой психологии соцсетей. Это ведь было самое натуральное облако звонков. И общение шло, по большей части, между незнакомцами. А принцип «я общаюсь с тем, кого не знаю, и поэтому могу изображать из себя кого угодно» — это же одна из фишек соцсетей. Я вам больше скажу! В начале 70-х, когда я учился в начальной школе, по стране шел другой проект. Тебе присылали список из 20 адресов, ты должен был по этим адресам разослать 20 открыток, выкинув из списка верхний адрес и вписав снизу свой. В итоге получал потом кучу открыток от незнакомцев. Вот зачем это было? Ну, школьникам да, прикольно. Поэтому они и не прерывали цепочку. А ведь, если подумать, это же чистая пирамида. Только тогда это отрабатывалось на почтовых открытках, а потом реализовывалось на мавродиках. И я никогда не поверю, что такая разветвленная система, охватывающая весь Союз, могла существовать без ведома КГБ или другой авторитетной и заинтересованной стороны. Прямо как в «Альтисте Данилове», где тайная группа хлопобудов прощупывала будущее мироустройство…
Что ж, в историю с конспирологией можно было бы поверить, если бы примерами соцсетей не была полна практически вся история человечества.. Те же «письма счастья» (с открытками или без) не были придумкой советских 70-х. Подобным образом забавлялись, говорят, еще в Средневековье, пуская по миру цепочки «святых писем» с богоугодными текстами. Если копнуть еще глубже, выяснится, что схемой «перепиши, и будет тебе счастье» пользовались еще жрецы Египта — и «Книгу мертвых» заставляли народ копировать, и священные изображения перерисовывать во множестве. В обмен на загробные или вполне земные ништяки, разумеется. А уж мотив «один человек повстречал Бога, и тот приказал передать эти слова всем» (то есть, по сути, наплести под завязку социальных цепочек) вообще отдает такой махровой стариной, что даже приблизительная дата той судьбоносной встречи теряется во мраке веков.
А дамские салонные альбомы? Что это, как не предтеча стены сообщений в каком-нибудь ВК и не прообраз лайков, накоплением которых озабочены сейчас миллионы? Гадостей ведь туда никто не писал — все больше комплименты, милые стишки и чьи-то миллион раз процитированные сентенции. Ну и картинки, разумеется, — розочки, котики, красивые пейзажики… Чем больше сообщений в альбоме, чем более статусными людьми они написаны, тем круче выглядит его владелец в глазах общества. Чуть позже, уже в советскую эпоху, они переродились в девчачьи «песенники» — рукописные сборники песен, стишков, загадок, журнальных картинок, самодельных «анкет» и сложенных треугольником «секретиков» («А эта страничка умеет писать, прошу тебя что-нибудь нарисовать»). Сейчас, по сути, изменились только носители: были бумажные, стали цифровые. Все остальное неизменно: вы сами решаете, кого допускать к писанине, а кого нет, можете вырвать с корнем чей-нибудь «дизлайк», блеснуть перед другими остроумием (пусть зачастую и заимствованным), в общем, явить миру свою светскость.
Но и эта альбомная история гораздо старше 300 официально намеренных лет.
В Помпеях нашли кучу домов, стены которых изнутри и снаружи исписаны гостями: тут есть и добрые пожелания, и остроумные стишки, и мудрые мысли, и бесчисленные рисунки, и даже письменные диалоги. Что уж говорить об общественных зданиях — их стены были для жителей древнего мира (а Помпеями дело не ограничивается) самым настоящим чатом.
Почему нас так привлекает эта форма общения? Социологи изучают феномен соцсетей не один год и помимо очевидных всем моментов (уход в виртуал, дискретность общения и т.д.) нашли и немало глубинного. Как оказалось, сети не только обеспечивают возможность сотрудничества, но и действуют на огромное количество наших выборов, начиная от образа жизни и заканчивая здоровьем. А еще — на ощущение счастья, которое, как утверждают социологи, в том числе зависит и от числа друзей. Причем не столько от задушевных, «настоящих», которых по определению не может быть много, сколько от многочисленных знакомцев, излучающих в вашу сторону положительные эмоции.
А еще волны позитива распространяются по сети гораздо быстрее и эффективнее, чем волны негатива.
И в этом, возможно, тоже заложена мудрость веков. Ведь счастье, как известно, лечит, а горе калечит.
ЭКСПЕРТ
Дмитрий Смыслов психолог, профессор Московского регионального социальноэкономического института:
ПУСТОЕ ВЕДРО ГРОМЧЕ ГРЕМИТ
Человек — существо социальное, и, естественно, ему свойственна потребность в чувстве общности.
Но всегда ли она принимает адекватные формы? О чем стоит задуматься людям, плотно подсевшим на общение в социальных сетях? Такого рода общение сродни тяге к курению. Вопервых, оно снимает тревогу и дарит чувство удовольствия, а во-вторых, рождает чувство общности — курилки-то всегда полны, прямо как салоны XIX века.
Социальная сеть — это ведь тоже сообщество, некий аналог клуба. А принадлежность к клубу, помимо всего прочего, удовлетворяет потребность в постоянстве, ощущении некой стабильности, уверенности в себе и во времени. Но психологи знают: до тех пор пока существует потребность, она не реализована. Если есть потребность в постоянстве, уверенности в себе, значит, этого в жизни человека нет.
Чем больше человек уверен в себе, тем реже он будет зависать в соцсетях, используя их разве что для дела.
Вторая особенность соцсетей — это то, что они могут дать человеку некий статус. Сейчас статус в сети у нас измеряется количеством подписчиков или просмотров, и многие, включая даже некоторых работодателей, оценивают людей именно по этому параметру. А ведь, если подумать, это полный абсурд. Когда люди заняты делом, всецело им поглощены, они обычно самодостаточны, им жалко тратить время на ерунду. Многие, работая над серьезными проектами, вообще уходят из интернета, чтобы не отвлекаться.
Третье объяснение тяги к соцсетям — это попытка доказать, что ты чего-то стоишь в этом мире. Человек, представляющий из себя что-то ценное, вряд ли станет об этом разглагольствовать. В противном же случае будет масса попыток самопрезентации — свидетельство нереализованности человека. Русская поговорка так и говорит: пустое ведро громче гремит.
Вообще, от экзистенциальных вопросов — «Кто я?», «Куда я иду?», «В чем смысл моей жизни?» и так далее — человек обычно бегает как черт от ладана. Людям свойственно идти на компромисс с собой, и уход в соцсети, в виртуал — это попытка спрятаться от себя настоящего. Но в виртуале человек создает себе некий образ и живет его жизнью, а не своей.
Один из способов вернуться на верную орбиту — реализовать свою творческую составляющую. Она есть у каждого. Уже маленькие дети пытаются что-то рисовать, созидать. С возрастом у многих это уходит... Вообще есть две формы самоутверждения: помощь другим, стремление быть полезным (а творчество — это ведь и наш подарок миру) и подавление или унижение других. Вот второй вариант сейчас как-то больше популярен. К сожалению, экзистенцией у нас не принято заморачиваться. Хотя именно эти вещи помогают человеку созидать, развивать себя.
Так что определить для себя вектор развития, найти ответы на «проклятые вопросы» — это очень важно. Общество, к сожалению, этого вектора нам сейчас не дает.
МИФЫ
Среди фанатов «Аквариума» ходила легенда, чтов песне «2.12.85.06» был зашифрован один из действующих на тот момент номеров «Эфира». Однако сам Борис Гребенщиков в многочисленных интервью говорил, что ему просто понравилось сочетание слогов, идеально легших на мотив. И неоднократно извинялся перед несчастными владельцами номера, о которых он тогда просто не подумал.
ИСТОКИ
До последнего времени считалось, что неандертальцы жили настолько замкнуто, что практически не общались с другими, да и эти контакты были больше случайными. Однако недавно выяснилось, что они имели поразительно длинные цепочки социальных (в том числе и торговых) связей. Так, обсидиан, добытый в Кабардино-Балкарии, они передавали на расстояние до 450 километров — в Адыгею, окрестности Краснодара и Сочи, причем неандертальцам явно из других культурных групп.
Читайте также: Похож на старика: почему в России полюбили буфет