Краповые петлицы Победы: советские милиционеры защищали столицу от паники и пожаров
В год 80-летия Битвы за Москву мы рассказываем о роли, которую сыграли в судьбе непокоренной советской столицы войска Наркомата внутренних дел (НКВД). Сегодня корреспондент «Вечерней Москвы» знакомит читателей с недавно рассекреченными документами из архива Росгвардии и с воспоминаниями участников первого серьезного разгрома немецко-фашистских захватчиков, встретивших июнь 1941 года в форме с краповыми петлицами в малиновой окантовке.
Незаслуженно опороченные
В наследство от смутных времен перестройки и гласности современному читателю достался нелепый по сути своей стереотип, мол, НКВД — «карательная машина Сталина», репрессивный государственный орган. Начитавшись популярного писателя с говорящей фамилией Солженицын и насмотревшись фантастического кино вроде «Штрафбата» и «Сволочей», не видевшее войны поколение сделало о роли Наркомата внутренних дел в Великой Отечественной войне совершенно неверные выводы.
— А между тем исторический миф — явление опасное, — считает писатель-историк Александр Евдокимов. — Превратное представление даже у части населения о делах давно минувших дней вместо гордости за свою историю вызывает стеснение, стыд, негативное отношение к собственной Родине, комплекс вины. А держава, граждане которой стыдятся своего прошлого, никогда не будет не то что великой, но и даже мало-мальски крепкой и самостоятельной. За примером того, как срабатывает подобная пропаганда, далеко ходить не надо: десятка лет хватило, чтобы некоторые наши бывшие соседи по Советскому Союзу утратили и международное влияние, и обороноспособность, и экономическую стабильность...
По словам профессора кафедры истории государства и права Университета МВД России, кандидата исторических наук Александра Федорова, Народный комиссариат внутренних дел в войну — это не только СМЕРШ, ловцы дезертиров и диверсантов, охрана арестантов и заградотряды (которые, кстати, никаким героям никогда в спину не стреляли — у них была на фронте совершенно другая функция). Это Пограничные войска, первыми встретившие врага. Это сформированные в ходе войны и переданные в подчинение общевойсковому командованию стрелковые дивизии. Это истребительные батальоны спецназначения, воевавшие в «партизанском» режиме, — такие, например, в каком служила Зоя Космодемьянская. Это, наконец, московская милиция, которая 16 октября 1941 года, в самый страшный день обороны столицы, подавила панику, едва не захлестнувшую город.
— С первых дней Великая Отечественная война потребовала изменения характера и содержания работы правоохранительных органов, — говорит Александр Федоров. — Уже 20 июля 1941 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР об объединении Наркомата государственной безопасности и Наркомата внутренних дел в единый Народный Комиссариат внутренних дел СССР. Это позволило сконцентрировать все усилия по борьбе с вражеской агентурой и преступностью в одном органе, укрепить охрану общественной и государственной безопасности в стране.
По словам историка, именно на органы НКВД возлагалась организация эвакуации правительственных учреждений, охрана производственных мощностей важнейших промышленных предприятий, строительство вместе с саперами и добровольцами из числа мирных жителей оборонительных сооружений на трех рубежах городской обороны, созыв и помощь в боевой подготовке многочисленных отрядов народного ополчения.
На осадном положении
19 октября 1941 года Государственный комитет обороны ввел в Москве и прилегающих районах осадное положение. В числе прочих мер приказ разрешал сотрудникам московской милиции и бойцам внутренних войск НКВД «немедля привлекать к ответственности нарушителей закона и порядка, передавая суду военного трибунала. Провокаторов, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте».
— Жестко? Да, разумеется. Но не будем забывать о том, что дело происходило в самые страшные дни войны, когда враг рвался к столице, — говорит профессор Федоров. — В этих условиях московская милиция была переведена на двухсменный режим работы по 12 часов, на казарменном положении, все отпуска и увольнения были отменены. И порядок сохранить удалось — даже после того, как провокаторами был пущен слух об эвакуации самого наркома обороны Иосифа Сталина, что вызвало ряд погромов и попытки части населения бежать из города 16 октября.
Бывший командующий Московским военным округом генерал-полковник Павел Артемьев писал: «Я не помню из истории ни одного осажденного города, в котором так четко работал бы транспорт, торговая сеть и коммунальные предприятия, как это было в Москве в октябре 1941 года».
— Личный состав столичной милиции охранял общественный порядок в городе во время налетов вражеской авиации, укрывал население в бомбоубежище по сигналу воздушной тревоги, ликвидировал последствия налетов, охранял от мародеров имущество граждан в пострадавших от бомбежки домах, — продолжает свой рассказ историк. — За нарушение правил светомаскировки сотрудниками милиции был привлечен к ответственности 28 591 житель.
Например, милиционер 1-го отряда Отдела по регулированию уличного движения (ОРУД) Илья Косенчук дежурил с 21 на 22 июля 1941 года, во время первого авианалета на Москву — тушил пожар в разбомбленном здании. Недалеко от него разорвалась фугасная бомба. Милиционера контузило, сбило с ног. Он с трудом поднялся, но поста не покинул, продолжал свое дело с завидным хладнокровием, пока рядом не взорвалась еще одна немецкая фугаска. За проявленное мужество Косенчук был посмертно награжден орденом «Знак Почета».
Награды тогда раздавали скупо. Но тех, кто тушил пожары и «зажигалки», наградили отдельным указом. В списке из 159 человек вторыми после пожарных стояли милиционеры.
В постоянной экспозиции Музея органов внутренних дел Москвы сегодня бережно хранится знамя, которое получила московская милиция за организацию противовоздушной обороны столицы.
Мародерам — собачья смерть!
В годы войны произошел закономерный рост преступности, особенно — тяжкой, как говорится, «кому война, а кому мать родна». По словам профессора Федорова, только за 6 месяцев, в период с 20 октября 1941 года по 1 мая 1942 года, в Москве был задержан 531 401 человек. Из них за нарушение установленного в связи с осадным положением порядка и уголовные преступления — 252 982 человека. 78 убийц и разбойников, 73 915 нарушителей общественного порядка. Расстреляно на месте 13 мародеров и провокаторов, осуждено военным трибуналом к высшей мере наказания 1936 человек.
У населения было изъято 1677 единиц нелегального огнестрельного и 625 единиц холодного оружия. Обезврежено 69 шпионов, 30 вражеских агентов, 8 диверсантов, 885 распространителей провокационных сплетен и слухов.
— Не удались и попытки немецкого командования при помощи десантных операций нарушить организацию тыла Красной армии, посеять среди населения панику. Все парашютные десанты, а их в первые месяцы войны только на территории Московской области высадилось около 20, были полностью ликвидированы силами сотрудников Наркомата внутренних дел.
В Москве и Московской области врагу не удалось совершить ни одной крупной диверсии, — говорит профессор. — На плечи московских милиционеров легла борьба с дезертирством и паникерством во время отступления. За 1941 год было задержано 9406 дезертиров, 21 346 уклонистов от военной службы. Направлено через Московский военно-пересыльный пункт в маршевые роты 98 018 человек военнослужащих из рассеянных отступающих подразделений. Таким образом, в действующую армию было возвращено 12 полноценных дивизий!
Партизаны в синих фуражках
Прямо с Красной площади после знаменитого парада 7 ноября 1941 года отправился на передовые рубежи мотострелковый полк, сформированный из работников милиции и Управления НКВД Москвы и Московской области.
— Кроме того, было сформировано 87 истребительных батальонов и 60 партизанских отрядов, в которых насчитывалось 28 500 сотрудников московской милиции, — утверждает профессор Федоров.
Из милиционеров сформировали отряд добровольцев-лыжников в составе 300 человек и передан в распоряжение 16-й армии, которая действовала на Волоколамском направлении. Это о них много лет спустя маршал Советского Союза Константин Рокоссовский, командовавший 16-й армией, сказал такие слова: «Среди добровольцев, прибывших на пополнение армии, был отряд лыжников, сформированный из работников московской милиции. Этот отряд предназначался для действий в тылу врага. Нам удалось перебросить его через линию фронта. По поступавшим оттуда сведениям, отряд действовал на нашем направлении очень удачно.
Многие бойцы отряда не вернулись, пали жертвами оккупантов, но подвиг их вечно будет служить примером выполнения патриотического долга в грозный для Родины час…»
А оставшиеся в городе сотрудники НКВД только за второе полугодие 1941 года внесли в фонд обороны страны 53 827 тысяч рублей, отправили на фронт 8503 комплекта теплых вещей, сдали более 15 тысяч литров крови для госпиталей. На личные сбережения сотрудников милиции построена танковая колонна «Дзержинец».
Имени Дзержинского
Одно из самых важных в стратегическом отношении направлений обороны взяла на себя Отдельная мотострелковая дивизии особого назначения имени Дзержинского, которая получила задачу прикрыть город с северного и северо-западного направлений между Ярославским и Можайским шоссе. На самом «горячем» участке...
Согласно недавно рассекреченным документам из архива Росгвардии в октябре 1941 года батальон 2-го мотострелкового полка дивизии имени Дзержинского под командованием капитана Ивана Ключко одним из первых вступил в бой с прорвавшимся на Боровском направлении немецким 110-м моторизованным батальоном 57-го моторизованного корпуса.
Вот что писал об этом бое командующий Московским военным округом генерал-полковник Павел Артемьев: «...Обойдя Малоярославецкий боевой участок с севера, немецко-фашистские танковые части нанесли удар на Боровск. Первыми преградили путь противнику усиленный батальон Московской дивизии НКВД и истребительный батальон ополченцев Подмосковья. В течение целого дня они сдерживали бешеный натиск передовых частей немецко-фашистских войск, обороняя рубеж в районе Ищеино, в 25 километрах юго-западнее Боровска. Это дало возможность отошедшим воинским частям закрепиться на заранее подготовленном новом рубеже обороны».
— Артиллерийская батарея дивизии имени Дзержинского, которой командовал старший лейтенант Виктор Левкин, действовала под Мценском в составе 34-го полка войск НКВД, срочно сформированного в Москве из подразделений отошедшего с боями с западной границы 84-го полка по охране железнодорожных сооружений, — рассказывает профессор Федоров. — Противник бросил на рубеж, обороняемый батареей старшего лейтенанта Виктора Левкина, около 40 танков и пехоту, поддерживаемую артиллерией. Метким огнем артиллеристы сразу подбили два танка. А потом еще несколько машин задымились.
В боях под Мценском отличилась и противотанковая батарея 45-мм орудий, которой командовал лейтенант Иван Кузнецов, Герой Советского Союза. Она обороняла важный рубеж на танкоопасном направлении. Наводчик батареи Сергей Белоус лично подорвал фашистский танк и вызвал огонь на себя. О подвиге Сергея написала «Красная звезда» — в передовой статье от 24 октября 1941 года.
Победа на заснеженных полях Подмосковья, в которую внесли свой вклад войска Наркомата внутренних дел, означала для гитлеровцев окончательный крах ставки на блицкриг и придание войне затяжного характера, что в конечном счете и предопределило сокрушительный разгром фашистов в мае 1945 года. А когда отгремели победные залпы, 24 июня 1945 года, во время Парада Победы именно боец Дзержинской дивизии, участник Битвы за Москву Федор Легкошкур бросил к подножию мавзолея поверженный символ фашизма — личный штандарт Адольфа Гитлера.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
С осени 1941 года войска НКВД сформировали и передали Народному комиссариату обороны СССР 15 стрелковых дивизий. Две из них стали гвардейскими. За мужество и отвагу более 100 тысяч военнослужащих войск НКВД были награждены орденами и медалями. По последним данным, среди участников Великой Отечественной войны из числа сотрудников НКВД 306 Героев Советского Союза, в том числе 4 дважды Героя. 29 военнослужащих за совершенные подвиги зачислены навечно в списки воинских частей. 24 июня 1945 года на Параде Победы сотне фронтовиков из состава сводного батальона НКВД под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Вовка было предоставлено почетное право бросить знамена поверженной Германии к подножию мавзолея.
РЕПЛИКА
В подчинении общевойскового командования
Юрий Марценюк, кандидат военных наук, доцент, генерал-майор:
— В первом периоде Великой Отечественной войны, с 22 июня 1941 по 18 ноября 1942 года, военнослужащие войск НКВД вступили в схватку с противником с первых часов агрессии, находясь в подчинении общевойскового командования, и привлекались к ведению боевых действий вместе с соединениями и воинскими частями Красной армии на тех участках, где нужно было любой ценой задержать врага. Перед началом войны все наиболее крупные пограничные мосты, железнодорожные сооружения и важные предприятия промышленности, расположенные в приграничных районах, охранялись гарнизонами войск НКВД, которые одними из первых вступили в бой с немецко-фашистскими войсками утром 22 июня 1941 года.
В дни Битвы за Москву оборона города была возложена на воинские части Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского и 2-й мотострелковой дивизии особого назначения войск НКВД, которые получили задачу прикрыть город с северного и северо-западного направлений между Ярославским и Можайским шоссе.
Важное политическое значение имело проведение 7 ноября 1941 года военного парада на Красной площади, где почти половину привлекаемого личного состава составили военнослужащие войск НКВД. Из 89 батальонов, участвовавших в параде, 42 батальона были из состава войск НКВД, в том числе и из прославленной дивизии имени Ф. Э. Дзержинского. К началу декабря 1941 года противник был остановлен на расстоянии 30 км от Москвы. А 5 декабря 1941 года началось контрнаступление. Отличившийся еще при обороне Тулы 156-й полк 69-й бригады войск НКВД участвовал в освобождении 25 населенных пунктов Подмосковья.