Звучание спинета: как работает и чем живет Музей музыки, которому исполняется 110 лет

110 лет исполняется Музею музыки. В его фондах сейчас — свыше миллиона экспонатов. Генеральный директор Михаил Брызгалов рассказал «Вечерней Москве», чем живет сегодня учреждение.

— Михаил Аркадьевич, что сегодня происходит в жизни музея?

— Коротко: движение вперед. В прошлом году Министерством культуры России была утверждена Концепция развития Музея музыки до 2025 года. Например, уже через три года мы должны будем работать в формате smart-музея, то есть посетители смогут организовать визит как традиционным способом (заказ экскурсии и т. п.), так и самостоятельно сформировать себе программу посещения до прихода в музей и пройти ее в музее с помощью специальных гаджетов — путеводителей. Идет работа над тем, чтобы все экспонаты можно было увидеть в мультимедийном формате: с объемной картинкой, звуком, рассказом и так далее.

— Поменялась ли аудитория?

— Как и везде. Аудитория стала более разнообразной. Действительно, раньше музей был ориентирован в основном на профессионалов в музыке. Теперь же в наших стенах посетитель любого возраста и глубины понимания музыки может найти себе что-то по душе. Для этого существуют соответствующие просветительские программы. При этом научно-исследовательская база у нас сохраняется на том же высоком уровне, как и в предыдущие годы.

— Разворот в сторону обывателя был вынужденным?

— Вынужденным — не совсем точное слово. Наша миссия постепенно расширялась. Для нас важно рассказать о музыке и представить ее как явление широкому кругу посетителей музея. Кстати, если вы не уверены в наличии музыкального слуха — у нас это можно с делать за одну минуту в специальной программе на выставке «Звуки…», также на этой выставке можно почувствовать себя музыкантом — подержать в руках или поиграть на многих инструментах и провести разные эксперименты.

— Как музыкальная просвещенность может помочь, скажем, продавцу или водителю автобуса?

— Музыка как вид искусства направлена на развитие чувства гармонии относительно всего, восприимчивости к прекрасному. Главный закон хорошей музыки — максимальная гармония всех звуков, ритмов, темпов и прочего. Когда гармония достигается — это чудо творчества, и тогда все преображается. Это первое. Второе: если прислушаться, то музыка нас окружает везде. Капли дождя и дуновение ветра, стук колес и движение лифтов — все имеет свою частоту звучания, свою ритмическую картину. Уметь находить в этом прекрасное — это то, что способно облегчить будничные тяготы, укрепить душу. Кроме того, человек, хоть немного разбирающийся в музыке, уже с другой высоты оценивает такие рядовые события, как, скажем, конкурс «Евровидение»: для него музыка возникает не из пустоты, а в логике определенной традиции. И еще: нынешнее молодое поколение, если даже само не сведуще в музыке, понимает ее значение и очень хочет, чтобы и дети были просвещены. У нас, кстати, много детских образовательных программ.

— Например, «Детский этикет». Как он соотносится с музыкально-просветительской задачей?

— Напрямую. Практически любое действо в нашей жизни сопровождается музыкой. На этих занятиях мы рассказываем не только, как держать вилку, ложку, как правильно одеться соответственно мероприятию, но и какая музыка должна сопровождать то или иное мероприятие. Торжественному — торжественная, увеселительному — веселая.

— Сегодня бумажных архивов практически нет. На основе чего музей будет рассказывать о нашем времени следующим поколениям?

— Наша эпоха такова, что после себя мы мало что сможем оставить из вещественного и эпистолярного… Сегодня многое уже существует в цифровом формате: мы не пишем письма, архивы часто формируются в компьютере, фотографии остаются в интернете. А надо все-таки стараться что-то оставлять после себя. Музей — это институция, где всегда будет живая история, и мы работаем над сбором того, что представляет ценность как свидетельство нынешней эпохи. Работа эта трудная и очень неспешная. Два года назад мы обратились к филармониям, концертным организациям, музыкальным театрам: пожалуйста, передавайте в Музей музыки и другие музеи музыкальной направленности сведения и подлинные документы обо всем, что у вас было значимого за год. Только в музеях к этому смогут обратиться сотрудники, и через 50–100 лет это всплывет и станет общеизвестным. Мы убеждаем нынешних композиторов делиться с нами их непосредственным наследием: многих гениев признали уже после смерти благодаря тому, что рукописи были сохранены музеями. Причем мы работаем со всеми: и с эстрадой, и с джазом, и с академической музыкой. Наша задача: собрать сведения, а что потом «выстрелит», мы не знаем.

— Что вам удалось собрать из последнего?

— Несколько лет назад нам удалось перевезти в Москву содержимое квартиры Федора Шаляпина в Риме. Мне посчастливилось быть знакомым с его дочерью Мариной Федоровной, ей было на тот момент 98 лет, она успела нам все передать и после этого ушла из жизни. Нам передано все, что связано с именем Микаэла Таривердиева, спасибо Вере Гориславовне Таривердиевой; фотоархив и многие ценные материалы, хранящиеся в квартире, где жил в последние годы выдающийся музыкант ХХ века, трубач, дирижер, профессор Тимофей Докшицер. Сейчас продолжается работа в этом направлении, музей обратился к деятелям музыкального искусства с просьбой пополнить фонды интересными материалами.

— Какие наиболее ценные экспонаты хранятся в фондах?

— Мы храним около миллиона единиц. Все экспонаты ценные, к примеру, существуют записи, сделанные еще при помощи восковых валиков: там голоса Шаляпина, Карузо, Рахманинова, Скрябина и других. Много старых фотографий, на которых запечатлены Чайковский, Верди, Вагнер и другие. Государственная коллекция уникальных музыкальных инструментов: 286 единиц мирового значения, включая работы мастеров Страдивари, Гварнери, Амати. Инструменты из этой коллекции выдаются современным музыкантам, в том числе и молодым, для выступлений, например, на Международном конкурсе им. П. И. Чайковского.

Реставратор музея Николай Полозков сумел вернуть спинет работы мастера Марко Ядра 1565 года «голос». В мире есть всего пять таких инструментов, а звучат только два из них, в том числе и наш. Этот инструмент тоже участвует в современных концертах. Увы, невозможно рассказать обо всех экспонатах...

— Тогда хотя бы о некоторых...

— Есть одна история. Никита Богословский написал песню «Темная ночь» к кинофильму «Два бойца» за одну ночь. Песня удалась, и сразу же дали команду издать большой тираж пластинок с записью этой песни. Тираж издали, и обнаружилось, что на всех пластинках в одном и том же месте игла граммофона перескакивает. Стали говорить о бракованной партии. Руководство завода не на шутку испугалось — последствия могли быть непредсказуемыми. Стали выяснять… Оказалось, что работница, услышав песню, заплакала, слезы попали на матрицу, с которой печатались пластинки. Вот одна из этих пластинок хранится в коллекции музея.