Похитители Рождества: как Европа, прикрываясь толерантностью, отказывается от христианских традиций

Сегодня во многих странах Европы отмечают Рождество. Улицы Парижа уже украшены, однако название самого праздника встретить невозможно. Светящиеся надписи желают всем просто «Веселых праздников!». Но за пределами столицы французы готовятся отмечать именно Рождество. «Вечерняя Москва» выясняла, как Европа, прикрываясь толерантностью, отказывается от христианских традиций.

Многовековые традиции стали бизнесом

Марианна Абравитова, клинический психолог частной практики:

— Европа в последние годы переживает сложную трансформацию восприятия Рождества. Это демонстрируют глубинные демографические, культурные и политические изменения.

Тенденция трансформации последнего десятилетия на данный момент подошла к своему пику. Мало того что толерантность охватывала творческие направления, возникали какие-то социальные новшества, вызывающие неудобства у коренных жителей Европы. Теперь же метаморфозы дошли и до религиозных праздников, многовековых традиций стран Запада. Наглядный пример — нейтрализация Рождества.

Главная причина всех этих изменений — так называемая политика мультикультурализма и инклюзивности. Именно она сейчас превалирует у французских элит при принятии решений на государственном и городском уровнях.

Прекрасный тому пример — брошюра Еврокомиссии с рекомендацией избегать слова «Рождество» в пользу нейтральных формулировок на вывесках. Такое решение вызвало много критики со стороны населения. Но для чего это делается?

Думаю, европейские элиты хотят прийти к нейтрализации для того, чтобы крепче сидеть на своих местах, лучше управлять обществом, иметь больше власти.

Кроме того, во Франции многие годы укоренен принцип «светскости». И здесь, в светской стране, Рождество официально считается культурным, а не религиозным праздником.

Тем временем идут изменения состава общества. Рост доли нехристианского населения в Европе создает запрос на дерелигиозную, нейтральную публичную сферу. Но, несмотря на это, чаще всего инициатором таких изменений становится власть, опасаясь социальной напряженности.

И если решения принимаются «сверху», то «снизу» идет реакция. И она, конечно же, неоднородная. В столицах такая политика может не встречать массового сопротивления. Чего не скажешь о провинции — там сосредоточена консервативная часть населения. Люди не понимают насильственного искоренения традиций. Они привыкли к старому порядку, которому следовали из поколения в поколение.

Но теперь люди наблюдают, как Рождество постепенно изменяется в сторону светского, я бы даже сказала, семейно-коммерческого зимнего фестиваля, в котором сохраняются внешние атрибуты в виде елок, гирлянд и ярмарок, но теряется сама суть торжества.

И такая тенденция касается не только Франции. Искоренение религиозного смысла присуще всему Европейскому союзу. Оно происходит неравномерно, но процесс уже запущен. На мой взгляд, происходящее в странах Запада сейчас — это симптом системного кризиса европейской идентичности.

Противоречие между стремлением к толерантности в глобализированном обществе и желание сохранить культурно-религиозные корни создают напряженность среди населения, особенно в праздничный сезон. Отсюда возникает и социальное противостояние между приверженцами разных конфессий.

Думаю, будущее Рождества в Европе зависит от ее способности найти баланс между многовековыми традициями и толерантностью. Правда, не особо верится, что Запад сможет. Сейчас там происходит страшный перекос в сторону самодурства и неадекватности абсолютно во всех сферах. Рождество стало лишь показателем уровня запущенности ситуации.

Важно понимать, что традиции, культура и религия — это столпы общества. Когда они отвергаются или трансформируются во что-то бесформенное, общество теряет ориентир, забывает о моральных нормах человечества.

Закат Вифлеемской звезды в европейском небе

Юрий Самонкин, политолог:

— В вопросе подмены традиционного Рождества некими нейтральными «Веселыми праздниками» можно выделить два аспекта: религиозный и светский. Римско-католическая церковь сегодня утратила свое историческое значение. Традиционно лидеры государств не могли вести войны, организовывать дипломатические миссии и даже проводить праздники без разрешения папы римского. Сегодня этот барьер размылся. После вмешательства США на Ближнем Востоке в Европу хлынула миграционная волна, и исламские организации стали активнее влиять на информационное поле и политическую повестку ЕС. В результате христиане, желая проводить свои праздники, вынуждены искать компромисс, чтобы не провоцировать конфликты в обществе, где теперь живет множество выходцев с Ближнего Востока.

Именно утрата христианского культурного единовластия и трудности в построении мультикультурализма привели к тому, что Рождество превращается в формальную дату — праздник для всех, лишенный единого смысла. Это, безусловно, симптом падения духовно-нравственных основ европейской цивилизации, которая больше тысячи лет доминировала силой своей мысли, философии, культуры.

Сегодня мы уже не видим ничего подобного, никакого авторитета у христианина в Европе нет. Даже намаз совершают на улицах европейских городов, где стоят католические храмы, что лично мне кажется просто поразительной тенденцией.

А существует еще аспект светский. Давайте не забывать, что европейская экономика сейчас находится в очень плачевном состоянии. Вместо того чтобы вкладываться в социальное развитие, организовывать настоящие праздники, в том числе и католическое Рождество, они тратят деньги впустую — либо на поддержку замешанных в коррупционных скандалах сил на Украине, которые только воруют средства и позорят западные интересы, либо на усиление НАТО против так называемой российской агрессии.

В этом контексте муниципальные власти выбирают путь наименьшего сопротивления: не развитие содержательных традиций, а создание универсальной и безопасной праздничной «оболочки».

Вместо того чтобы вкладываться в масштабные общегородские рождественские гулянья, вертепы или культурные события с глубоким историческим подтекстом, они ограничиваются нейтральными украшениями и абстрактными пожеланиями «Веселых праздников». Фактически гражданам делегируется ответственность за создание праздника: его смысл и содержание теперь определяются не общим ритуалом, а личным выбором.

Так что замена вывесок — это лишь верхушка айсберга. Европа, столетиями строившая свою идентичность на христианских ценностях и просветительском гуманизме, сегодня находится в поиске нового фундамента. В итоге сакральный праздник низводится до уровня нейтрального, безопасного и коммерчески выверенного «ивента».

Страны потеряли свой культурный код

Нурлан Абдрашитов, политолог, историк спецслужб:

— На улицах Парижа царит предпраздничная атмосфера: украшения, светящиеся надписи с пожеланиями «Веселых праздников». Однако за этой яркой картинкой кроется заметная смысловая размытость: упоминание конкретного праздника — Рождества. Оно как будто бы специально избегается. Эта тенденция к нейтральности особенно характерна для официального дискурса столицы и крупных городов.

За пределами же мегаполисов картина иная. В малых городах и деревнях Франции публичное пространство говорит четко и традиционно: «С Рождеством!». Этот контраст между Парижем и «остальной Францией», «другой». Закономерно у местного населения появляются вопросы: почему праздник, имеющий глубокие культурные и религиозные корни, превращается в некий «универсальный балаган»? Где стирается французская идентичность?

Корни Рождества и его празднование уходят в фундаментальный принцип французской государственности — светскости, этот краеугольный камень республики. Он законодательно закреплен в законе 1905 года об отделении церкви от государства. Согласно ему, публичная власть должна соблюдать строгую нейтральность в религиозных вопросах, не отдавая предпочтения какой-либо конфессии. В XXI веке этот принцип столкнулся с вызовами мультикультурализма из-за раздутой миграционной политики. В современном, предельно разнообразном по культурному и религиозному составу Париже этот принцип трансформировался в политику гипертрофированной осторожности. Муниципалитеты и крупные корпорации, стремясь никого не обидеть и быть максимально инклюзивными, заменяют конкретные религиозные понятия на нейтральные обобщения. Тактическая политкорректность становится стратегией коммуникации. Таким образом, «Рождество» растворяется в безликих «праздниках» или «новогодних торжествах».

Однако у этой «бюрократической толерантности», к которой стремятся западные господа, есть обратная, неожиданная сторона. Попытка создать универсальный язык для всех оборачивается выхолащиванием традиционной лексики и культурного кода для самих французов. Для многих коренных жителей, особенно старшего поколения, изменения праздника воспринимаются как несправедливость, как отказ от части национальной идентичности под предлогом нейтральности и толерантности. Они видят в этом не защиту прав меньшинств, а самоцензуру и запутанность в собственных принципах.

Таким образом, ситуация отражает глубокий социокультурный конфликт, который развернулся на Елисейских Полях, поиск баланса между светскостью и сохранением культурного наследия, между инклюзивностью и уважением к традиционному большинству. Франция действительно оказалась в сложной позиции, пытаясь одновременно быть верной своим республиканским идеалам и не растерять свое историческое лицо. Нынешняя ситуация во многих европейских странах — цена адаптации вековых принципов к реалиям глобализированного общества. Это не «запрет Рождества», но его осторожная ретушь в публичном пространстве, что и вызывает полярные реакции — от понимания до чувства утраты, на которое люди реагируют неоднозначно, а где-то даже крайне агрессивно. Не зря же практически ежемесячно там вспыхивают различные конфликты на межрасовой, межрелигиозной основе. Это все итог работы глобалистов.

Политические решения считаются провальными

Михаил Щипанов, обозреватель:

— Сюжет немудреной комедии смотрится ныне чем-то вроде невинного допущения на фоне последних проявившихся антирождественских и антихристианских тенденций в Европе. Прошли те времена, когда Франция считалась старшей дочерью католической церкви. Ныне в, казалось бы, форпосте современного французского католицизма, в соборе Парижской Богоматери, пережившем страшный пожар, несколько чудом уцелевших от огня старинных витражей были заменены на новые, на которых общественность с удивлением увидела темнокожих героев. Многочисленные петиции протеста, собравшие около 300 тысяч подписей, никакого впечатления на архитектурных новаторов не произвели. А потому стоит ли удивляться, если теперь в Париже считается хорошим тоном не поздравлять друг друга с Рождеством, а просто желать «веселых праздников», чтобы не задевать чьи-то религиозные чувства. Ведь для французов именно Рождество всегда было главным семейным мистическим, сакральным праздником. А вот уже сам Новый год они обычно встречали просто на улицах, на ходу открывая бутылки шампанского.

Еще недавно трудно было представить, что по ту строну Ла-Манша предлогом для многочисленного лондонского митинга может стать не инициатива профсоюзов, а «защита Рождества» в городе, мэром которого стал выходец из Пакистана (Садик Аман Хан — британский политик-лейборист пакистанского происхождения, с 9 мая 2016 года занимает должность мэра Лондона. В мае 2024 года Хан был переизбран на этот пост в третий раз, набрав более 43 процентов голосов избирателей. — «ВМ»). Впрочем, чему удивляться, ведь, помимо рождественских гирлянд и венков, там теперь не приветствуется даже вывешивание на домах британских флагов, которые, кстати, несут глубокую христианскую символику. К слову, в Британии еще с 2014 года законы шариата стали частью английского прецедентного права. Стоит ли тогда учить еще и римское право?

Не очень весело выглядит приближение Рождества и в Германии, где предотвращено очередное планировавшееся нападение с помощью грузовиков на посетителей традиционной ярмарки (14 декабря 2025 года. — «ВМ»). В прошлом такие теракты предотвратить не удавалось, но и трагедии пока не отвадили рядовых немецких католиков и протестантов от посещения таких праздничных базаров. Хотя по интернету, социальным сетям все же быстро разлетелись кадры, как в той же самой Германии десятки протестующих мигрантов с Ближнего Востока с криками на разных языках, размахивая палестинскими флагами, пытаются заглушить разносящиеся над торговыми рядами рождественские песнопения.

Словом, накануне Рождества провал европейской политики мультикультурализма выглядит особенно очевидным. Неудивительно, что от Норвегии и Нидерландов до Германии и Франции самыми популярными партиями становятся те, что во главу угла ставят контроль над миграцией и защиту традиционных ценностей. В этом смысле парламентские выборы во многих европейских странах в 2026–2027 годах могут быть крайне показательными.

Навязывается комплекс вины за всех угнетенных

Юлия Шувалова, историк, писатель, член Российского общества «Знание»:

— Поскольку Рождество долгое время было религиозным праздником, то по традиции люди посещали церковную службу, устраивали рождественский обед, прослушивали обращения главы государства к нации. Улицы же действительно принято украшать гирляндами с соответствующими празднику названиями. Во многих странах подают исконно европейские рождественские блюда, например бисквитный рулет в виде полена или тарталетки с ягодным или фруктовым «фаршем».

Ситуация, когда традиции сохраняются лишь за пределами столицы, характерна для многих стран Европы. Однако нельзя сказать, что они совершенно исчезают или отменяются. Скорее изменяются таким образом, чтобы соответствовать политике «многообразия». Интересный пример — рождественский вертеп. Например, в одном скандинавском наборе для домашнего вертепа у человеческих фигурок нет лиц, определенно чтобы адресовать эту сцену как можно большему числу людей безотносительно их вероисповедания и национальности. Во многих странах уже на протяжении 25 лет желают «Счастливых праздников» или «Счастливого сезона праздников», подразумевая, что так можно поздравить в одночасье иудеев с Ханукой, а также мусульман, чтобы те не чувствовали себя ущемленными. И, безусловно, христиан, в то же время не забывая про Новый год.

Стоит напомнить, что Рождество — это празднование прихода Спасителя, но подарки детям под елку клал Санта-Клаус. Как следствие в течение последних лет 50 произошло решительное размежевание религиозного праздника и Рождества как семейного. Поэтому и образ Санта-Клауса менялся на протяжении всего ХХ века. Лишь в последние пару лет в Великобритании предложили женщинам играть эту «роль». Причем пока идет речь не о полноценной замене, а о том, что миссис Санта-Клаус помогает разносить подарки детям. Востребованность этой идеи обусловлена тем, что мамы охотнее соглашаются, чтобы малыш посидел на коленях у женщины, а не мужчины.

Но Европа большая, и в каждой стране ситуация обстоит по-разному. Самые вопиющие примеры отказа от национальной идентичности и угождения различным меньшинствам приходят из Великобритании. В то же время в Черногории или Венгрии дела с мигрантами и меньшинствами обстоят значительно «лучше». Гражданам передовых европейских стран — бывших метрополий навязывается комплекс вины за всех угнетенных: этнические и религиозные меньшинства, представителей ЛГБТ-сообщества*. Одновременно навязывается и комплекс стыда, например, за то, что ты — белый, гетеросексуальный христианин, ведь «твои предки угнетали многие народы во всем мире». После чего человек фигурально встает на колени, впуская в свою страну и культуру чуждые им элементы, которые недопустимо называть «чужими», поскольку это оскорбительно.

* Движение ЛГБТ признано в России экстремистским и запрещено