Убитая надежда: как смерть Каддафи повлияла на судьбу Ливии
Муаммар Каддафи, правивший Ливией более 40 лет, построил весьма своеобразное государство. Джамахирию. Не монархия, но и не республика. Демократии там не было ни на грош, зато социальная политика была одной из самых сильных в мире. Нефтяные доходы направлялись на социальные нужды, осуществлялись масштабные программы строительства государственного жилья, развития систем здравоохранения и образования. Всего за пару лет до своего свержения Каддафи, казалось, был фактически «реабилитирован» на Западе, его там принимали. Он отказался от террористических методов борьбы. Отказался от разработки ядерной программы, как и любых программ оружия массового поражения. Однако в ответ режим решили «демократизировать»...
Как обычно и бывает при силовом вмешательстве Запада во внутренние дела суверенного государства, на выходе получился хаос.
После свержения режима Каддафи Ливия практически перестала существовать в качестве единого государства. Экономика в руинах, добыча нефти упала в несколько раз. Страна стала прибежищем для террористов со всего мира и перевалочным пунктом для беженцев со всей Африки в Европу. Прежде весьма приличная инфраструктура практически разрушена, промышленность не работает, сохранилась разве что в каком-то объеме нефтедобыча. Коррупция не имеет никаких пределов. Как и воровство, которое стало тотальным. Притом что при Каддафи его фактически не было. Продовольствие еще имеется, но цены взлетели до небес, несмотря на все госдотации (они сохранились благодаря кое-каким нефтяным доходам). Безработица не поддается точному вычислению. За счет чего люди живут? Примерно три четверти населения — на какие-то «зарплаты» (фактически подачки) от государства.
Даже те суммы, которые режим Каддафи держал на Западе, в том числе вложив в разные ценные бумаги (максимальная оценка достигает 180 миллиардов долларов), «пропали», их конфисковали на основе обвинений в преступлениях против прав человека.
Официально на основании санкций ООН заморожено 67 миллиардов «вечно зеленых» (по оценке 2012 года), принадлежавших Ливийскому инвестиционному управлению. В 2016 году ливийские власти (признанные тогда ООН как официальные) обращались с просьбой разморозить эти средства, однако она была отклонена — до момента сформирования «устойчивого правительства».
Уже через четыре года после свержения действующей власти раскол страны был фактически оформлен: возникли два парламента и два правительства. В «официальной столице» Триполи действовали органы исполнительной и законодательной власти, подконтрольные исламистам. В Тобруке, где окопался ныне уже 77-летний генерал Халифа Хафтар, бывший военачальник армии Каддафи, действовали поначалу признанное ООН правительство и избранный Национальный парламент. Однако в 2016 году было сформировано новое ливийское правительство
Национального согласия во главе с предпринимателем Файезом Сарраджем. И с тех пор его официально признает ООН. Притом что маршал Хафтар со своим войском — Ливийской национальной армией — и влиянием на более чем половине территории страны никуда не делся. На контролируемом им востоке страны фактически установлен военный режим правления. Острая, периодически переходящая в военную конфронтацию конкуренция разных политических сил пока видится неразрешаемой проблемой. На стороне враждующих группировок выступают наемники из целого ряда стран. Например, из Турции — на стороне «официального правительства» в Триполи (исламистов), которое реально контролирует не более трети территории страны.
В стране замечены наемники из Чада, Сирии и Судана. Звучали обвинения и в адрес Москвы, которая, дескать, отправила туда ЧВК «Вагнер». Но эти обвинения были не раз опровергнуты на официальном уровне: наша позиция состоит в том, что вот именно Российское государство в Ливию наемников не отправляло. А там — кто его знает, кто там воюет. При этом Хафтар не раз приезжал в Москву на переговоры. И создается впечатление, что он стал бы вполне приемлемой для России фигурой нового правителя страны. Хафтара также поддерживает Египет и ряд арабских государств. Например, ОАЭ.
Любопытно, что в отсутствие практически центрального эффективного правительства начиная с 2014 года на большой части территории страны распространилась, как у нас бы сказали, «власть советов» — а именно местных муниципальных советов, которые не только решают большую часть повседневных вопросов жителей, но и предоставляют довольно большую степень демократии и участия в принятии важнейших решений, продолжая тем самым исторические традиции «племенной демократии» в Ливии. Этим органам власти в общем центральное правительство уже не так уж и нужно, они без него научились справляться.
Тем не менее в декабре текущего года в стране намечено проведение всеобщих выборов. Однако твердой уверенности в том, что они пройдут спокойно и принесут долгожданный мир, пока нет.Зато есть вероятность, что раскол страны может быть усугублен разделом на несколько «зон влияния» со стороны внешних игроков. Скажем, Турция «оттяпает» себе как раз запад страны, Франция закрепится на юге, а восток останется за Хафтаром и поддерживающими его извне силами.
Хафтар, который не прочь возглавить страну, целиком, весьма любопытная и противоречивая фигура. Он был фактически «агентом влияния ЦРУ» в период американской администрации Рейгана. У него имеется двойное гражданство — ливийское и американское.
Поскольку он несколько лет, будучи в опале при Каддафи, провел в политической ссылке как раз в Америке, вернувшись уже в последние годы правления полковника. И в принципе для США, которые, наворочав там во времена Обамы дел, теперь отстранились от решения ливийской проблемы, Хафтар мог бы быть вполне приемлемой фигурой. Даже несмотря на его связи с Москвой. Все же Хафтар вполне открыто противостоит ползучему распространению исламизма в Ливии, где уже сформировалась развитая сеть джихадистов, в том числе действует подразделение ИГИЛ*. В том числе поэтому в последнее время его поддержка усилилась еще и со стороны таких стран, как Франция и Саудовская Аравия. Если бы, по сути, не открытое военное вмешательство Турции летом 2020 года на стороне правительства любезных Анкаре так называемых умеренных исламистов в Триполи, то Хафтар еще ранее имел все шансы укрепить свои позиции.
В конце 2020 года с помощью международных посредников было заключено соглашение о прекращении огня между враждующими группировками. В феврале текущего года под эгидой ООН было достигнуто соглашение о формировании временного переходного правительства. Главной задачей которого должна стать подготовка всеобщих выборов 24 декабря.
И тут на сцену выходит относительно новый игрок. У Муаммара Каддафи было восемь родных детей и двое приемных. Приемные дети, Ханна и Милад Абузтайя, погибли в апреле 1986 года во время военной операции США. Родной сын ливийского лидера Муатасем был убит вместе с ним в Сирте в 2011 году. Младший из семи сыновей — 29-летний Саиф аль-Араб, а также трое внуков Муаммара Каддафи погибли в ночь на 1 мая 2011 года в результате авиаударов НАТО.
Остальные родственники — жена Каддафи Сафия, дочь Аиша и сыновья Мухаммад (от первого брака) и Ганнибал с семьями в августе 2011 года уехали в Алжир. Сыну Каддафи по имени Саади удалось в сентября 2011 года бежать в Нигер.
А вот старший сын Каддафи Саиф аль-Ислам был арестован в ноябре 2011 года представителями вооруженных формирований Правительства нацсогласия при попытке пересечь границу с Нигером. Однако после нескольких лет плена он оказался на свободе. Правда, недавно правительство в Триполи вновь объявило его в розыск по обвинению в совершении неких военных преступлений — причем на сей раз совместно как раз с маршалом Хафтаром.
(Впрочем, он и раньше был приговорен к смерти, новые обвинения мало что значат.) 49-летний Саиф аль-Ислам объявил, что хочет участвовать в декабрьских выборах и вынашивает планы вновь объединить страну. В годы правления отца именно он рассматривался как возможный преемник. У него хорошее образование: инженерное получено в Триполи, затем MBA в Вене и степень доктора философии в Лондонской школе экономики. Каддафи-младший не раз бывал и в Москве, в том числе был участником великосветских тусовок. Его хорошо знают люди из околовластных кругов.
Он, конечно, совершенно неприемлем ни Западу, для которого сама фамилия Каддафи будет напоминанием провала 10-летней политики в отношении Ливии, ни Турции, которая ведет собственную игру. Саиф аль-Ислам и, скорее всего, стоящие за ним российские игроки рассчитывают, что на выборах в декабре именно его и поддержит 77-летний маршал Хафтар. Осталось только уговорить самого маршала.
Для России имя Каддафимладшего — это ведь тоже история с большими корнями. В 2011 году свержение Каддафи и его зверское убийство, как считают многие в наших политических кругах, сыграло важную роль в том, чтобы Владимир Путин принял окончательное решение вернуться в президентское кресло.
Особенно после того, как фактически публично были озвучены разногласия с тогдашним президентом Дмитрием Медведевым, по чьей команде Россия воздержалась в Совете Безопасности ООН в момент решающего голосования, давшего «зеленый свет» началу агрессии Запада против режима Каддафи на стороне мятежников. Которые в ином случае были бы разбиты.
Россия тоже хочет реванша, тем более что десятилетний раздрай и развал в стране показал во всей полноте преступную ошибочность политики Запада в отношении Ливии. И Москва в этом новом раунде геополитической игры стоит, похоже, на правильной стороне истории.
*ИГИЛ — террористическая организация, запрещенная в РФ.