Лидия Федосеева-Шукшина: Я рассказала ему все

— Вы уже видели спектакль «Калина красная»?

— Нет пока. Режиссер Дмитрий Петрунь попросил меня прийти примерно на пятый спектакль. Первые показы, как правило, сырые, недоработанные. Как актриса я понимаю его просьбу.

— Ваша дочь Мария — непрофессиональная актриса. Работая над ролью Любы, просит ли она у вас советов?

— Советов не просит, а вот благословить на участие в «Калине красной» Маша меня попросила, что я и сделала. Для нее это очень серьезная работа, связанная с жизнью ее родителей, бабушки — мамы Василия Макаровича. Маша очень волновалась перед премьерой — это ее дебют на театральной сцене.

— На кого больше похожа Мария — на вас или на отца?

— На меня она похожа разве что внешне, а по характеру Маша такая же целеустремленная, как ее отец, трудолюбивая, настойчивая. Маша всю жизнь пашет как лошадь, да простит она меня за грубое сравнение. Она обеспечивает свою большую семью, надеется только на себя, и больше ни на кого. Таким же был и Василий Макарович.

— Партнер Марии Шукшиной в спектакле — Сергей Никоненко — в интервью «Вечерке» рассказал, что на съемках его фильма « Птицы над городом» шестилетняя Маша Шукшина выполняла все его задания и очень хорошо играла, а младшая Оля показывала характер.

— Сергей Петрович все правильно сказал. У моих дочерей очень разные характеры. Они как из разных миров. Действительно, Маша в детстве была очень внимательной, пытливой и послушной. Что касается съемок в том фильме, то Оля тогда была совсем маленькая и не понимала, что надо делать на съемочной площадке. Как ни странно, но Оля выбрала актерскую профессию, но актрисой не стала, тогда как Маша окончила Институт иностранных языков, а занимается актерской профессией, причем успешно.

— Вы главная наследница творчества Василия Шукшина, у вас часто спрашивают разрешения на постановки его произведений?

— Многие просили права на экранизацию и постановку «Калины красной», но я все время отказывала. Боялась, что испортят самое личное произведение Шукшина. Но в постановке театра «Русская песня» играет наша Маша, и я дала добро. Верю, она не позволит навредить произведению отца. Да и партнеры у нее замечательные: Андрей Мерзликин, Сергей Никоненко, Елена Сафонова.

— Как вспоминаете свою работу над ролью Любы в фильме?

— Сниматься мне было очень легко: Василий Макарович роль Любы написал для меня. Более того, он писал ее с меня, и можно сказать, что Люба на 80 процентов — это я. Маше гораздо сложнее, потому что она совсем не Люба и совсем не я.

Сцена из спектакля «Калина красная» в постановке театра «Русская песня» / Фото предоставлено пресс-службой театра «Русская песня»

— Какой режиссерский метод был у Василия Шукшина?

— Он очень много репетировал с артистами. Мы репетировали дома с утра до ночи. Признаюсь, после нескольких лет перерыва в кино — у меня родились дочки, и я занималась их воспитанием — мне было страшновато выходить на съемочную площадку. Терзала мысль, что мои партнеры по фильму, съемочная группа, наблюдая мою актерскую беспомощность, про себя подумают: «Ну вот, Шукшин снимает свою жену, а она такая бездарная!» Поэтому мы с Василием Макаровичем все доводили до совершенства. Это уже потом я поняла, что особой игры и актерского мастерства в фильмах Шукшина мне и не требовалось. Все, что было написано Василием Макаровичем, — правда жизни, а не игра. Я была его музой, его актрисой, предметом его изучения. Шукшин в шутку называл меня «Моя Фелини», сокращая фамилию, имя и отчество до первого слога. Впервые я услышала это в Италии, когда нас пригласили на встречу с Федерико Феллини. Шукшина стали торопить на эту встречу, он сказал: «У меня есть своя Фелини, а тот Феллини подождет».

— Отец Любы, которого в спектакле играет Сергей Никоненко, говорит про нее Егору: «Она — надежная». Вы тоже стали для Василия Макаровича крепостью. Жить с Шукшиным было трудно, он ведь страдал алкогольной зависимостью?

— Василий Макарович в рот не брал спиртного с рождением дочери Оли. Он так любил Олю, называл ее своим спасением. А прожил в трезвости все равно недолго. Так что алкоголь здесь ни при чем. Правда, пьяный Шукшин потрепал много нервов — я даже из дома уходила: боялась попасть под его горячую руку... Да что там говорить, все было! Как напивался, гонял меня по всем углам… Но последние пять лет жизни для нас были раем. Я старалась, чтобы у Василия Макаровича был уют, комфорт, хотела, чтобы он чувствовал во мне опору. Но он был невероятно мощным человек! Этакая глыба, утес... И существовал по своим законам, которые были понятны только ему.

— Это правда, что до знакомства с Шукшиным вы не были в числе поклонниц таланта и мужского обаяния будущего супруга?

— Я не была его поклонницей. Шукшин — секретарь комсомольской организации ВГИКа, вызвал меня на ковер в свой кабинет и стал отчитывать за то, что я не комсомолка. Но чтобы стать членом ВЛКСМ, надо было пройти через пионерскую дружину, а меня почему-то не приняли в пионеры, а изза этого — и в комсомол. Правда, и до этого инцидента Шукшин мне очень не нравился, потому что всегда ходил такой суровый, в сапогах и военной гимнастерке — ему тогда просто нечего было надеть. Василий Макарович так меня отчитывал, что я не комсомолка, даже шалавой назвал. Уж он мог выразиться! Представляете мой ужас, когда я узнала, что на роль только что вышедшего уголовника в фильме «Какое оно, море?» выбрали Шукшина, а до этого я уже репетировала с другим актером... Своим учителям — Сергею Аполлинариевичу Герасимову и Тамаре Федоровне Макаровой я сказала: «Зачем взяли на роль этого Шукшина и как он, комсорг, будет играть зэка?» Но в ответ услышала: «Ну что ты, Лидочка, ведь Василий — он русский Чаплин, очень скоро ты сама в этом убедишься». Так оно и случилось. Когда мы сели в поезд, везущий нас в Крым на съемки этой картины, и в наше купе зашел Шукшин с бутылкой портвейна и торчащей из кармана гимнастерки зубной щеткой, и начал что-то рассказывать, я сразу прониклась к нему интересом. В эту ночь у нас с Шукшиным случилось все...

Лидия Федосеева-Шукшина (в центре) с дочерьми Марией (слева), Ольгой и внучкой Аней. Фото 1990 года / Фото: Борис Кремер

— Получается, сама судьба постучалась в ваше купе?

— Помню, открыли портвейн, но я тогда даже не успела пригубить спиртное, потому что очень быстро начали петь. И я запела песню, которую очень любил мой отец — «Калина красная». Когда все уже легли спать, Шукшин неожиданно вернулся: «Давай выйдем в коридор, и ты мне все о себе расскажешь». Я и правда рассказала ему всю свою жизнь: что замужем, что дочка с мужем в Киеве... Не стала скрывать, что притягивает он меня чем-то. Стали целоваться... В коридоре поезда между нами все и случилось. Да, все! Как бы пошло в моем возрасте это ни звучало...

— Вернемся к «Калине красной». Шукшин осуждал главного героя, который забыл свою старую мать. Так ведь это личная история Василия Макаровича?

— Василий Макарович считал, что за все в жизни надо платить, всему есть цена. За учебу в Москве, за фильмы, за известность он заплатил дорогую цену. Он считал себя очень виноватым за то, что не часто общался с мамой, когда уехал в Москву.

— Николаевна, чем вы сегодня занимаетесь?

— Я на пенсии, читаю книги и много времени провожу с правнуком. Мое счастье сегодня — в чтении и в общении с внуками и с правнуками. В начале осени снималась в кино, но это была небольшая роль, правда, в американском фильме.

— Перечитываете ли вы произведения Шукшина? В чем, по-вашему, Василий Макарович видел свое призвание: в литературе или же в кинематографе?

— Могу сказать только, что писать ему всегда хотелось, а вот снимать — далеко не всегда. На съемках у него обычно было много трудностей, и все фильмы выстраданы кровью и нервами. А писалось легко, без проблем: белый лист бумаги, ручка и ночь. Он писал по ночам. Произведения Василия Макаровича я читаю каждый день и всегда нахожу в них что-то новое. Лично для меня Василий Макарович прежде всего писатель, и себя я считаю вдовой писателя.

— Василий Макарович рано ушел из жизни, оставив вас с двумя маленькими дочками. Это был непростой период?

— Когда случилась трагедия с Василием Макаровичем, а я в то время снималась в картине Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину», то едва сама не умерла. У меня не хватило сил озвучить свою роль, и за меня это сделала Наташа Гундарева. Порой актерская профессия бывает жестокой, но что делать? Накануне съемок свадьбы моей героини с Остапом Бендером в картине Захарова «Двенадцать стульев» у меня умер папа, и я стояла на коленях перед Марком Анатольевичем, умоляя его перенести съемки этой сцены. Но в силу обстоятельств, видимо, не все зависело от него, Захаров оказался неумолим. Как только выдавался маленький перерыв, я забегала за кулисы и рыдала, потом мне быстро поправляли грим, и я вновь превращалась в счастливую невесту. Но исполнить песню мадам Грицацуевой тогда не смогла, хотя должна была.

— Существует много версий о насильственной смерти Василия Шукшина, и в последнее время их становится все больше. Лично вы верите в то, что ваш муж умер, как г оворится, без чьей-либо помощи?

— К сожалению, тема об убийстве Василия Шукшина эксплуатируется в желтых изданиях, и это паршиво. Самое страшное, что к ней причастны и близкие люди Василия Макаровича. Ушел Шукшин из жизни или его «ушли», об этом мы никогда не узнаем. Я слышала много предположений — кому помешал Шукшин и как его «убрали», но от них у меня только болит голова. Я верю Священному Писанию, где сказано: «Ни один волос с головы человека не упадет без воли Божьей».

СПРАВКА

Лидия Федосеева-Шукшина родилась в Ленинграде в 1938 году. Окончила Всесоюзный государственный институт кинематографии. Еще школьницей сыграла эпизодические роли в картинах «Максим Перепелица» (1955) и «Два капитана» (1955). В 1974–1993 годах работала в труппе Театрастудии киноактера в М оскве. Сегодня в творческом списке актрисы более 80 ролей, в том числе в таких фильмах, как: «Странные люди» (1969), «Печки-лавочки» (1972), «Даурия» (1971), «Они сражались за родину» (1975), «12 стульев» (1976), «Хождение по мукам» (1977), «Долги наши» (1977) «Демидовы» (1983), «Виват, гардемарины!» (1991) и других.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен