Бронзовые «комиксы» и «ритуальные фигурки»: какие памятники появляются в Москве и почему их так много

Скоро в столице начнется комплексный ремонт двух памятников Федору Достоевскогу. Об этом сообщил глава Департамента культурного наследия города Алексей Емельянов. Первый монумент — на Воздвиженке возле Российской государственной библиотеки, второй — на Краснодонской улице во дворе школы № 1148. По данным Министерства культуры, сегодня в нашем городе уже более 500 скульптурных изображений разных выдающихся деятелей. Нужны ли нам новые?

В последнее время на территории нашей столицы монументы продолжают появляться со скоростью 6–10 объектов в год. Таких темпов не знали ни в царской России, ни в СССР, где «монументальной пропаганде» придавали особое значение.

О «суде масс»

— Сегодня ставятся очень разные памятники, — говорит доктор искусствоведения, главный научный сотрудник РГГУ Ольга Калугина. — Есть интересные, талантливые работы. Очень впечатляет статуя Александра Рукавишникова «Гладиатор Спартак», установленная возле стадиона «Спартак». Этот монумент нельзя назвать продолжением классической традиции. Но задуман и исполнен он мастерски, вполне в духе состязаний, борьбы, которая должна разворачиваться на стадионе. Я видела проект памятника метростроевцам для Сокольников, это великолепная работа. Он скоро должен быть установлен.

Такое искусство вполне современно, однако оно эволюционно связано с советской школой монументальной скульптуры. Мы много сегодня критикуем идеологию СССР, но она была направлена во многом на сохранение культурного наследия. Уничтожение памятников царского периода началось не после октября 1917 года, а раньше — уже после Февральской революции. Сдергивали с пьедесталов без разбору все статуи, одетые в «государственную» одежду — сюртук, мундир и так далее. Потом часть памятников пришлось восстанавливать. 12 апреля 1918 года был издан Декрет Совета народных комиссаров «О памятниках Республики», чтобы прекратить варварство и упорядочить процесс замены монументов. Демонтировать и утилизировать предполагалось не все объекты, «воздвигнутые в честь царей и их слуг», а только те, которые не представляли «исторической и художественной» ценности.

— Памятники ставили на охрану, а снимали, только если комиссия признавала, что их достоинство сомнительно, — отмечает Ольга Калугина. — Так, был снесен памятник-крест великому князю Сергею Александровичу на территории Кремля, поскольку отношение к моральному облику князя в обществе было неоднозначное, ходили слухи о его интимных приключениях, и публика совершенно не приветствовала этот монумент. Одновременно был объявлен конкурс на проекты новых памятников — на феноменально демократических началах. Впервые в перечень лиц, которые планировалось увековечить, вошли не только государственные деятели и полководцы, но и писатели, поэты, философы, ученые, художники: такого не было никогда. Предполагалось ставить монументы во временном материале и смотреть на реакцию горожан, а решение об окончательной установке принимать на основании «суда масс». Но конкурс не завершился: началась интервенция, Гражданская война.

А в первые мирные годы решения об установке памятников стали принимать уже по поводу конкретных лиц, никаких «общих списков» не составляя. На конкурс к юбилейной выставке «10 лет октября» были представлены без преувеличения шедевры. Один из них, «Крестьянка» Веры Мухиной, стоит теперь в Ватикане. Другая гениальная скульптура, «Булыжник — оружие пролетариата» Ивана Шадра, украшает сегодня Парк Декабрьского восстания. Скульптурная группа «Октябрь» Александра Матвеева в бронзе была установлена перед зданием Большого концертного зала в Петербурге. В СССР была мощнейшая традиция монументальной скульптуры.

Фото: Наталия Нечаева / Вечерняя Москва

Верните Дзержинского!

Начало постсоветского периода было отмечено варварским отношением в первую очередь к городской скульптуре, отмечает искусствовед. Самый вопиющий в истории пример вандализма — снос памятника Дзержинскому. Совершенно противозаконно, без всякого постановления.

— Вся Лубянская площадь, весь ее архитектурный ансамбль соответствует только этому памятнику, — говорит эксперт. — Надо помнить, что мы не можем изменить свое историческое прошлое. Попробуйте у французов отнять памятник Де Голлю, который оставил оккупированную фашистами страну вместо того, чтобы возглавить сопротивление. А Дзержинский возглавлял не только ВЧК. Он обеспечил восстановление транспорта в стране. Не снимая его с должности главы ВЧК, его назначили народным комиссаром путей сообщения, когда вокруг Москвы стояло два миллиона вагонов, а транспортная система России была практически парализована. И за шесть месяцев Дзержинский восстановил порядок. Человек просто сгорел на работе. Его сегодня представляют кровавым палачом и символом репрессий, но он умер в 1926 году — задолго до того, как репрессии развернулись.

Ольга Калугина призналась, что ее огорчает нынешняя общественная дискуссия о том, чтобы «вместо Дзержинского кого-нибудь поставить». Например, Ивана Третьего, которого уместнее было бы установить в Кремле. Кандидатура Александра Невского тоже нелогична. Во времена Александра Ярославича Москва была маленьким городком, переправой, ни о каком объединении русских земель вокруг Москвы еще речь не шла.

Почему их так много

— В советское время, для того чтобы поставить монумент, — говорит искусствовед, — определялась строительная зона: насколько оправданно поместить скульптуру в том или ином конкретном месте. Дальше уже архитекторы решали, каким должен быть объект, чтобы он вписывался в окружающий городской ландшафт: какой он должен быть высоты, в какую сторону ориентирован. И только потом объявлялся конкурс на лучшее исполнение. Я не хочу сказать, что сейчас стало хуже. Есть художественный экспертный совет при Департаменте культурного наследия Москвы. Там идут очень серьезные обсуждения. Но, к сожалению, многие объекты устанавливаются решениями «на местах», вне контроля. К экспертному сообществу прислушиваются не всегда. И получается, что в одних районах столицы слишком много скульптур — например в Брюсовом переулке чуть ли не пять памятников, а в других никакой скульптуры нет совсем, хотя она прямо «просится» в ансамбль.

Фото: АГН Москва

Бронзовые «комиксы»

Нарастает и другая тенденция: пространство города заполняется бесконечными бронзовыми «комиксами», зачастую безвкусными и безнравственными, по мнению эксперта.

— Памятник плавленому сырку, сантехнику, всякие мыши, крысы — кого только нет, — это явления массовой культуры, которая не имеет ни системы ценностей, ни национальных корней, не выполняет эстетических и воспитательных задач. Она создана для ловли кайфа и развлечения. Ее девиз: расслабься и получи удовольствие. Но это нежизнестроительный девиз. Ведь низкое качество работ порождает пренебрежительное отношение людей к статуарному и монументальному наследию в целом, — считает Ольга Калугина.

Джентльмены удачи

Стоит отметить: в отношении современных москвичей ленинский план «монументальной пропаганды» потерпел бы сокрушительное фиаско. Горожане, которые ни в каких экспертных спорах не участвуют и вряд ли глубоко задумываются об эстетической и воспитательной роли монументального искусства, «обживают», «одомашнивают» это искусство активно и очень своеобразно. Кандидат филологических наук Никита Петров в статье «Городское пространство в фольклоре» (2018) отмечает: «Практически сразу после помещения в городское пространство памятник начинает использоваться «не по назначению». Городские жители «осваивают» новый объект: назначают около него встречи, фотографируются около него и с ним». И, что самое интересное, наделяют скульптуры новым — часто совершенно неожиданным — смыслом.

Как и наши древние предки, мы первым делом приписываем «истуканам» волшебные свойства. Давно известно, как сильно страдают от «магических практик» скульптуры в вестибюле станции метро «Площадь Революции». Люди верят, что потирание разных частей статуй якобы принесет удачу. Больше всего пострадали нос пограничной собаки, палец и лапоть крестьянина, грудь спортсменки, туфля студентки, колено рабочего и ножка ребенка.

Для проведения «повседневных магических практик», в основном связанных с прикосновениями, горожане обычно выбирают не «официоз», а небольшие скульптуры на невысоких постаментах. Похожее отношение сложилось и к памятнику Ивану Крылову (1976, скульпторы Даниэль Митлянский и Андрей Древин) на Патриарших прудах, который сидит в окружении персонажей своих басен.

— С ним принято не только фотографироваться, но и класть монетки около определенных персонажей, тереть ладони у мартышки, — отмечает Никита Петров. Стала ритуальной и фигурка Доцента (персонажа актера Евгения Леонова) из фильма «Джентльмены удачи» на Мосфильмовской улице (2001, скульптор Екатерина Чернышева). Никита Петров пишет: «Если потереть пальцы Доцента, это принесет удачу в финансовых делах, а также обезопасит от воров и преступников».

От себя добавим, что, кроме пальцев, пользуется успехом и нос Доцента. «На счастье» москвичи любят тереть нос и топтать ботинок Юрия Никулина, установленного у Цирка на Цветном бульваре (работа Александра Рукавишникова, 2000 год).

Фото: Ведомости / ТАСС

Вторая жизнь Гагарина

К памятникам крупным, «формирующим пространство», отношение у народа более «личностно ориентированное». Однако фольклор, как правило, учитывает в большей степени чисто внешний признак — позу, в которой «сидит» или «стоит» памятник. Заслуги, достижения или реальные психологические черты, свойственные «прототипу», часто остаются без внимания.

Так, памятник Вацлаву Воровскому на Лубянке (1924, автор Михаил Кац) «представляет собой бронзовую фигуру причудливо изогнувшегося мужчины. Из-за нелепой позы за монументом закрепились прозвища «Памятник радикулиту», «Пьяный хромой» и «Танцующий дипломат», — пишет Никита Петров. Юрий Гагарин на Ленинском проспекте, который стоит уже с 1980 года (скульптор Павел Бондаренко), оброс более богатой мифологией. «Его называют «Якорем», «Бэтменом», «Терминатором», «Железным дровосеком», «Памятником Робокопу». В сети обыгрывается и известная фраза, приписываемая Гагарину: «Ровно с двенадцатым ударом часов 12 апреля каждого года памятник вскидывает руки вверх, и на всю площадь раздается: «Поехали»/«Понаехали!» — рассказывает Петров.

Для того чтобы такое «объемное» отношение к памятнику сложилось в народе, должно пройти несколько десятилетий. Поэтому монументы, появившиеся в последние годы, пока не осмыслены коллективным творческим разумом. Не «освоен», например, памятник Михаилу Калашникову, установленный в 2017 году (скульптор Салават Щербаков), вокруг которого велись ожесточенные споры в период утверждения и установки, но в последние годы все притихло. Ждет своих «примет» и памятник крестителю Руси князю Владимиру (того же автора), поставленный в 2016 году. Не прижился в народном сознании и памятник Петру Первому работы Зураба Церетели. Но поживем — и увидим.

КАК У НИХ

Пока у нас монументы устанавливают, на Западе их сносят. Движение «против памятников» развернулось после убийства полицейским афроамериканца Джорджа Флойда в США. Америка оглянулась на свою историю и увидела, что большинство ее деятелей были рабовладельцами, значит, их скульптурные изображения надо срочно осквернять и демонтировать.

Особенно досталось Колумбу за колонизацию индейцев: ему отрывали голову, поджигали, бросали в реку и так далее. Пострадали и многие выдающиеся лица. Свежая жертва — 26-й президент США и лауреат Нобелевской премии Теодор Рузвельт. Он стоял перед входом в Музей естественной истории в Нью-Йорке. Больше не стоит. «Антиколумбова» горячка докатилась и до Европы. «Активисты» покушались даже на Уинстона Черчилля и Шарля Де Голля. Но власти их отстояли.

РЕПЛИКА

Молодые художники по-другому видят мир из-за гаджетов

Александр Рукавишников, скульптор, действительный член Российской академии художеств, профессор Московского художественного института имени В. И. Сурикова:

— В столице очень много красивых памятников. Я очень ценю работы Веры Мухиной, Николая Андреева, Сергея Меркурова, Сергея Коненкова. Современную скульптуру москвичи иногда критикуют. Думаю, что здесь несколько причин. Идет время, облик городов меняется, архитектура меняется, появляются хорошие парки. Скульптура тоже должна меняться, вписываться в окружающую среду, формировать ее. Я эту тему начал поднимать лет 50 назад, когда был молодым скульптором. Должна появляться скульптура, которая получает эмоциональный и интеллектуальный отклик в сердцах зрителей, вдохновлять и «заставлять задуматься», как хорошее литературное произведение. Она не должна нести только пропагандистский, политический смысл.

До сих пор у нас отдается предпочтение скульптуре, часто очень некачественной, без всякого эмоционального наполнения. Мы в Суриковском институте прилагаем все усилия, чтобы сохранять классическую школу, но все равно она постепенно утрачивается. Возможно, это связано с появлением гаджетов. Моторика «глаз — предмет — изображение» меняется. Новое поколение, привыкшее разглядывать мир в экране телефона, по-другому воспринимает объекты. Например, объем. Это большой отдельный разговор. Определенно одаренные скульпторы есть, но они не всегда могут получить доступ к работе в ответственных проектах. В данном случае талант не пробьется сам, ему нужно помогать. А вот какую скульптуру ставить в наших городах должны решать только профессионалы.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

По данным Министерства культуры, в нашей стране сейчас более 4000 монументов, охраняемых как культурное наследие. Больше половины памятников установлено в память Великой Отечественной войны: 2436 из 4438. Тема Октябрьской революции на втором месте. Ей — 1141 памятник. Первой мировой войне в стране посвящено всего 29 памятников, хотя в ней погибли 775 тысяч человек, она третья по числу потерь после Великой Отечественной и Гражданской. С Отечественной войной 1812 года связано всего 9 монументов.