«Когда тайное станет явным»: режиссер Александр Черняев

Наши люди в Голливуде встречаются редко. Режиссер Александр Черняев — один из тех, кому удалось заявить о себе в Америке, в конце мая на экраны вышел его триллер «Амнезия».

Не все новинки мирового кинематографа с ходу попадают в Россию. В США премьера остросюжетной картины Awake, где главную роль сыграл Джонатан Риз Майерс, состоялась в августе 2019-го. В российском прокате фильм под названием «Амнезия» стартовал 27 мая 2021-го. «ВМ» побеседовала с режиссером.

— Александр, появление наших режиссеров в Голливуде — это уже тенденция?

— Знаете, я бы не сказал, что это так. Просто в силу определенных причин в одно время мы обращаем внимание на тех, кто работает на Западе, в другое — не замечаем этого. Но на самом деле русскоязычных съемочных кадров в Голливуде очень много. Если внимательно вчитываться в титры, то практически в каждом фильме обязательно найдешь по нескольку наших фамилий. Так что нет, это не тенденция. Нет такого, что сейчас все российские режиссеры поедут снимать на Запад и их там ждут с распростертыми объятиями. В каждом конкретном случае все индивидуально.

— Как это было у вас?

— Моя знакомая, Катерина Валенти из Лос-Анджелеса, позвонила мне и предложила предоставить несколько проектов, которые бы мы могли реализовать вместе. Мы обсудили варианты и придумали эту историю.

Набросали ее и отдали в работу американской сценаристке Элане Зельцер. Потому что иностранцу, даже хорошо зная английский язык, написать сценарий сложно — нужен носитель, знакомый со сленгом и прочими нюансами. Потом мы показали проект дистрибьюторам, которые подключились к нему, так все и завертелось.

— На что обращают внимание создатели, чтобы вышло хорошее кино?

— Кино мы рассматриваем как некий проект. Помимо художественной составляющей, он несет в себе и коммерческую основу — в него вкладывают деньги, а значит, он должен быть окупаемым. И тут важно учитывать рамки бюджета, за пределы которых мы не должны выйти. У нас было малобюджетное кино. Мы понимали, что не сможем поразить зрителя масштабными батальными сценами или компьютерной графикой. Поэтому упор делали на интригу в сценарии, на локальность истории и, конечно, на хороший актерский состав. А еще планировали все так, чтобы провести съемки в сжатые сроки.

— Сколько длился съемочный период?

— 18 дней. Впервые я столкнулся с таким жестким графиком. Тем более что снимали мы не на побережье в Калифорнии, а в глубинке Америки, в самом ее центре — в Оклахоме. Там у меня сложилось ощущение, что люди до сих пор живут в XIX веке — они ходят по улицам с оружием, в больших шляпах и джинсовых комбинезонах.

— В чем основные различия по работе на площадке?

— Знаете, я бы не сказал, что в самой команде есть существенные различия. Я много снимал за границей — и в Азии, и в Африке, и вот сейчас в Америке. Всюду иногда даже ловишь себя на мысли, что этот осветитель, он же наш, мосфильмовский, или со студии имени Горького. Все очень похоже, все приемы. Это же интернациональная профессия.

— А разница в организации?

— Главное отличие в том, что в Америке есть профсоюзы. И это очень жесткая вещь. Там осветители работают под своим профсоюзом, актеры под своим, сценаристы, все. И представители профсоюзов очень сильно контролируют продюсеров. Те, по сути, являются бесправными людьми на площадке. Продюсер за все платит. Например, там очень строгие нормы по продолжительности съемочной смены. Для переработки критичны даже пять-семь минут. Если смена заканчивается в 20:00, а режиссер в 20:05 говорит: «Стоп!», то получает предупреждение.

Два-три предупреждения, и накладывается штраф. Штрафуют продюсера, но потом все это переходит на режиссера — он же затянул съемки. Так что надо быть организованным. И мы можем только позавидовать, насколько все участники съемочного процесса защищены там от мошеннических схем благодаря все тем же профсоюзам. Людям не нужно заботиться о том, получат они деньги или нет, и о прочем. Они могут спокойно и сосредоточенно делать свое дело, полностью отдаваться работе. Это впечатляет.

— Языкового барьера не было?

— Сначала, безусловно, был. И даже не столько языковой, сколько разница менталитета. Но мы приехали на место за три недели до съемок — познакомиться с командой, отсмотреть натурные объекты, те места, где будут происходить съемки. И мы, честно говоря, первые два-три дня притирались друг к другу. Потом, когда поняли, что говорим на неком едином, можно сказать, кинематографическом языке, все сразу встало на свои места.

И, должен сказать, я не так совершенно знаю английский, чтобы руководить площадкой. Но моим переводчиком была моя дочь.

— В вашей команде российский оператор Федор Лясс и композитор Алекс Харламов. Почему вы взяли соотечественников?

— С одной стороны, со своими приятнее работать. С другой — эти ребята, Федор и Алекс, уже не в первый раз работают на зарубежных проектах. И мы дистрибьюторам показывали их работы, всех все устроило.

— Вы выбирали актеров? Как это происходило?

— Конечно! Это не навязанный каст. В целом вся подготовка картины шла онлайн. Мой кастинг-директор, Британи из Чикаго, подбирала для нас актеров практически по всему миру, опираясь на мои предложения. Потом отсматривали их с помощью специальной программы, где собраны сотни актеров. Это было довольно удобно.

— Как был выбран актер на главную мужскую роль, Джонатан Риз Майерс?

— Он сразу был одним из тех, кого мы рассматривали на эту роль. Джонатан очень импонирует мне как артист. Так вышло, что в то время он был свободен и дал свое согласие на работу. Так что да, он был утвержден на эту роль еще задолго до начала съемок, где-то за полгода.

— Говорят, это довольно непростой человек. Как с ним работалось?

— Джонатан был на площадке все наши съемочные смены подряд. И за это время у нас с ним вообще не было никаких проблем. Он очень понравился мне не только как актер, но и как человек. Это очень начитанный и, я бы даже сказал, мудрый не по годам парень. У него было сложное детство — он из большой семьи, воспитывался без отца. И видно, что человека жизнь потрепала — у него были и взлеты, и падения, — но, кажется, это все его каким-то образом внутренне укрепляет. И на момент, когда мы снимали, он был на подъеме, потому что у него родился сын, и артист этим буквально жил. Что положительно сказывалось на процессе.

Потом, конечно же, он из разряда тех актеров, которые много чего предлагают в роли. И он очень импульсивен. Чем-то напомнил мне образ нашего Олега Даля. Есть в нем какое-то внутреннее напряжение, оголенный нерв.

— В вашей фильмографии не только фильмы, но и сериалы. В чем различие при работе над полнометражным и многосерийным кино? Подход принципиально разный?

— Да. Сериал из-за того, что занимает намного больше экранного времени, чем кино, подразумевает под собой более подробное и менее динамичное повествование, чем в полном метре.

В кино все очень сжато. Зритель не должен иметь возможности передохнуть, иначе можно потерять его внимание, просесть, человеку станет неинтересно.

Сериалы — это шоу для дивана, для еды. Ты сел и смотришь, как постепенно развиваются события.

— Вы работали и генеральным директором «НТВ-Кино». Как сами относитесь к детективным сериалам?

— Конечно, я их люблю. Детективное кино как жанр, мне кажется, всегда будет востребованным. Единственно, нельзя это ставить на поток и сильно растягивать, чтобы не страдало качество продукта. Многие шикарные западные детективы умещают весь объем в восемь серий, например. Везде должно быть некое чувство меры. Мне детективы прежде всего интересны своим наполнением — литературой, которая лежит в его основе.

— Какое кино вы как зритель назвали бы хорошим?

— Честно скажу, я люблю запоем смотреть сериалы. Сериальный продукт на сегодняшний день мне нравится больше, чем полнометражный. В кино сейчас, но это сугубо мое личное мнение, смысловое содержание вытеснили аттракционы и компьютерная графика. Когда ты смотришь мегаблокбастеры, то не видишь ничего другого, кроме этого. Серьезное же, заставляющее думать кино проиграло. Его сейчас почти нет. Осталось только шоу, аттракцион, после которого ты выходишь и думаешь — а о чем был фильм? И даже пересказать не можешь: кто-то куда-то летал, спасал мир, и все.

В сериалах же значимость истории еще не исчезла. Мне нравится, когда есть некая гармония — прекрасный сценарий, отличное исполнение, и ты понимаешь, что отдыхаешь, получаешь удовольствие, наслаждаешься этим продуктом — чего и хотят производители.

— Что вы смотрите?

— Сейчас я смотрю самые разные сериалы. Люблю детективные, драматичные истории. Фантастические сериалы меня интересуют меньше, исключительно с точки зрения технических новшеств, которые в них используются.

— Можете привести пример?

— Меня очень радует, что появляются хорошие российские сериалы. Недавно посмотрел сериал «Полет» — очень достойный, считаю. Из зарубежных смотрю в основном европейские. Вот, например, был хороший французский сериал «Ничья земля» — это политический детектив, который наверняка понравится любителям этого жанра. Порекомендую бельгийский сериал «Под прикрытием». «Озарк» американский, наверное, все смотрят. Испанский «Бумажный дом», израильский «Тегеран» — тоже неплохие.

— Для чего вы создаете свои проекты? Что главное?

— Каждый раз происходит по-разному. Когда я снимал сериал «Русский перевод», меня затронула сама тема, которая неизвестна широкому зрителю, потому что всегда была под грифом «секретно». Мне хотелось рассказать про нее людям, приоткрыть занавес над тем, насколько Советский Союз был втянут в различные международные военные конфликты, в данном случае африканские.

Cледующая история, «Чужая война», — вьетнамская. Мне тоже хотелось донести до публики, как наши ребята, специалисты работают за границей в опасных условиях. Этот вот американский проект был интересен как детектив и опыт работы в США, с их командой. В каждом случае задачи индивидуальные.

ДОСЬЕ

Режиссер и продюсер Александр Черняев родился 9 июня 1969 года в Москве. Окончил Московский госинститут культуры по специальности «режиссер кино и телевидения». Был директором нескольких крупных компаний, включая «НТВ-Кино». В его фильмографии около 40 фильмов и сериалов, в том числе «Русский перевод» (2006), «Все могут короли» (2008), «Чужая война» (2014).

Читайте также: «Москино» в Музее Москвы покажет фильмы братьев Люмьер и Чарли Чаплина