«Игра в кальмара»: в чем феномен корейского сериала, о котором говорят все

Южнокорейская драма «Игра в кальмара», вышедшая на Netflix в середине сентября, взорвала мировые рейтинги. Впервые в истории неанглоязычное шоу покорило сердца зрителей почти в сотне стран по всему миру, претендуя побить абсолютный рекорд по просмотрам. «Вечерняя Москва» спросила у экспертов, с чем связана такая популярность сериала.

Сюжет корейской фантастики не нов — зрители увидят очередные игры на выживание, главный приз в которых составляет сорок миллионов долларов. Очевидно, что в южнокорейских «Голодных играх» соглашаются принести себя в жертву (буквальную или алчности) люди бедные, дошедшие до крайней черты отчаяния.

Главный герой — немолодой, погрязший в долгах и сидящий на шее у матери Сон Ги-хун — впадает в уныние, когда узнает, что его бывшая жена с новым мужем собираются увезти дочь в Америку. Тут-то он и встречает загадочного незнакомца, который вручает ему визитку. Когда терять стало уже нечего, герой звонит по указанному телефону и становится последним участником тайных игр на выживание с призом в 40 миллионов долларов.

Среди товарищей по несчастью оказываются друг детства главного героя, бандит, смертельно больной старик, иммигрант из Пакистана, северокорейская перебежчица и другие, отчаянно нуждающиеся в деньгах. Задача участников — пройти шесть детских игр. Победитель забирает все, проигравшие — погибают.

Так в чем же секрет успеха нового сериала, взявшего за основу далеко не креативный сюжет?

Режиссер и актриса Лена Ланских, представившая на Открытом российском кинофестивале «Кинотавр» драму «Ничья», считает, что популярность фильмов о выживании в искусственно созданных условиях объясняется их «приключенческой составляющей».

— Несмотря на то что в южнокорейском сериале большое внимание уделено историям героев, все-таки основное — это шоу, оформленное в декорации детских игр. Именно это и привлекает зрителя. Да и первенство в борьбе за жестокость удерживает воображаемый мир, а не реальность, — отмечает режиссер.

Картина «Ничья» о 14-летней девочке-подростке из маленького уральского города, которая вынуждена скрывать своего ребенка. Она учится, танцует в школьном кружке, собирает ягоды на болотах и помогает маме торговать на рынке. Она выживает.

— Ленты о выживании в реальной жизни, к сожалению, таким успехом не пользуются, — считает Ланских. — Ко мне многие подходили после премьеры ленты и спрашивали, зачем я снимаю такие фильмы. Но мне кажется, что они важны. Это та реальность без прикрас, о которой надо говорить. В том числе и подросткам. Реальная жизнь — это не шоу.

Кандидат психологических наук, клинический психолог (МГУ), психотерапевт, автор первой в России книги по Интуитивному питанию Светлана Бронникова отметила, что во все исторические времена дети всегда были самой уязвимой группой. В периоды голода, войн, во времена эпидемий детская смертность становилась ужасающе высокой. По мере развития индустриальной культуры и медицины в высокоразвитых странах детская смертность снижалась, количество детей в семье уменьшалось, а ценность детской жизни постоянно повышалась. В современной культуре ребенок занимает центральное место в семье — именно ему достается больше всего семейного ресурса, родители нередко заняты обслуживанием нужд детей. В итоге детство, во-первых, очень продлилось, а во-вторых, стало чрезвычайно безопасным, констатирует эксперт.

Фильмы, такие как «Игра в кальмара», именно то, чего не хватает современным детям, по нескольким причинам.

— Эволюционно ребенок «заточен» под то, чтобы познавать мир на собственной шкуре — прыгать, лазать, падать, убегать от диких животных и пробовать новые, неизвестные продукты. Именно так формируются новые нейронные сети, — подчеркивает Бронникова.

В первый год жизни ребенка мозг увеличивается более чем вдвое и продолжает расти далее — ему необходима мощная сенсорная стимуляция. Но современная реальность, безопасная и обезличенная реальность игровых площадок из современных материалов, делающая невозможным ушибиться при падении или поцарапаться, карабкаясь на горку, реальность обучения, построенного на компьютерных программах, реальность, в которой дети почти не принимают участия в бытовом обслуживании семьи, такие стимулы в огромном дефиците, отметила психотерапевт.

— То, что ребенок должен пережить на собственном опыте, он вынужден переживать в виртуальном пространстве. Герои «экстремального» кино бегают, прыгают, падают и умирают «вместо» детей, давая им возможность соприкоснуться с этим опытом через сопереживание, — говорит эксперт.

Вторая причина интереса к таким фильмам — дефицит личного контакта с близкими, с друзьями, отсутствие необходимого ребенку тактильного опыта — обниматься, бороться, трогать друг друга очень важно для психического развития детей, считает Бронникова. Развивается «голод» по тактильным стимулам, который ищет утоление.

Чем заполнить эти пробелы? Если вам скучно с собственными детьми, им будет скучно с вами, замечает психолог.

— Ищите контакт и совместную деятельность, которая даст детям необходимую стимуляцию — поход в лес с палатками или приготовление домашней пиццы, игра в футбол, настольный теннис или дрессировка собаки. Любая совместная деятельность, требующая обсуждения, контакта глазами, соприкосновения руками, даст ребенку во много раз больше, чем самый зрелищный фильм, — рекомендует эксперт.