Честь или рейтинг?

[b]На себя посмотрите!– Можно с места в карьер: что такое, по-вашему, пошлость в юморе?[/b]– Вопрос сложный. В наше время многие путают пошлость и физиологию. Я считаю, что это не совсем равнозначные понятия. Почему у нас так много шуток ниже пояса? Первая причина – подражание Западу. На Западе люди такие шутки принимают, совершенно не комплексуя. Поэтому мне западный зритель и не нравится. А наш зритель воспитан еще в советское время, когда пошлость не допускалась на ТВ, когда читались хорошие книжки, и в юморе ценилось ироничное мышление. Когда мне говорят, что наш зритель, реагирует на пошлость, я не согласен с этим. Наш зритель может и смеется на концертах, а потом приходит домой и говорит: «Такая пошлятина была!» И за это я нашего зрителя ценю и думаю, что он таким и останется. Ну а вторая причина – это то, что сатиру запрещают. Оказалось, что для этого не нужно иметь аппарат цензуры, надо просто не платить людям деньги.Деньгами решаются все вопросы. Сегодня cатирики боятся потерять свои места и тему власти заменяют на тему задницы. Поэтому сатиры сегодня меньше, а пошлости значительно больше.– У сатириков пошлости всегда меньше. Есть такой анекдот. В Грузии после бархатной революции было покушение на президента. Начальник охраны спрашивает у одного из своих подчиненных: «Гоги, ты где был во время покушения?» – «В туалете. Я надел натовскую форму, проходил мимо зеркала и обделался». Вроде пошло, но это сатира. Для меня есть еще один критерий пошлости. Многие наши зрители привыкли к некоему второму плану, и когда его нет, а есть разжеванность – им это кажется пошлостью. Я объясняю это так. Вот, скажем, у Жванецкого, у него юмор рождается как бы сам собой. А есть сделанный юмор: шутки выпускаются с конвейера, как чашки с гончарного круга выходят. Часто это кажется людям пошлостью. Но в таком юморе тоже нет ничего плохого, потому что не все люди понимают юмор изысканный. Я не считаю, что юмор должен быть только, как у Жванецкого.– Я действительно считаю, что программа «Аншлаг» должна оставаться. Какое право имеют журналисты нападать на «Аншлаг»? Онисами пишут гораздо большие гадости, меняют свои мнения за деньги, стращают население не только глупостями, но еще и враньем. Вот со мной случай недавно в Альпах произошел. Я ударился, попал в реанимацию в Швейцарии. Бизнесмены это видели там, на горе, в Москву позвонили. Звонит мне журналист. Я говорю, что у меня гематома. Он путает слово «гематома» со словом «микроинсульт». Когда следующая газета эту информацию перепечатывает, она уже упускает слово «микро-», пишет «инсульт». Следующая газета инсульт соединяет с инфарктом, другая пишет: инсульт и обширный инфаркт. Вообще, не журналистское это дело винить других, посмотреть надо сначала на себя, так же как и правительству. Ребята, поищите ошибочку у себя для начала, а потом рассказывайте, что должно быть. Сейчас театр винит эстраду: «Ой, такая пошлость! Петросян, Дубовицкая!» Я недавно видел спектакль по Мольеру «Тартюф» во МХАТе – гораздо больше пошлости и физиологии, чем на эстраде. Моя дочь Шекспира посмотрела – Мирзоев поставил в театре Станиславского. Она пришла, ей 13 лет, и говорит: «Папа, как тебе не стыдно посылать меня на такие спектакли!» А еще в одном театре играли «Чайку», так она монолог читает голая наполовину, причем на нижнюю. В другом театре вообще на унитаз садится и мочится. И что винить после этого «Аншлаг» и «Кривое зеркало»?[b]«Христос воскрес!» – «Reallу?»– В одном из интервью вы довольно нелицеприятно высказались о публике, которая приходит на ваши концерты: «Показывают беззубых теток, золотозубых дядек. С какими-то халами на голове полупрачек советского периода. С обгрызанными ногтями». Как-то неуважительно получается по отношению к зрителю. Вы сноб?[/b]– Меня снобом считают многие люди, потому что я часто надеваю на себя маску циника. Я очень восторженный человек, а восторженные люди снобами не бывают. Что касается приведенной цитаты, я думаю, что это неуважение не к публике, а к операторам, которые выхватывают из зала, в котором сидят интеллигентные, приятные люди таких вот карикатурных персонажей. Я операторам говорю: «Ребята показывайте молодые лица, не надо усмешнять мои выступления карикатурными лицами в зале». Это принижает достоинство передачи. Яне люблю юмор в карикатурах. Помните, когда американского дядю Сэма рисовали урода такого – внебрачного сына крысы шушеры?– Конечно, мне хочется, чтобы градус образования в зале был как можно выше. Поэтому я никогда не завышаю цены на билеты. Как только приезжаешь в какой-то город, и выставляются высокие цены, как раз в этом случае залы набиваются богатыми снобами, которые не только не понимают юмор, но еще и делают вид, что они выше того, чтобы это понимать. А главное, что лишаются удовольствия зрители, которые могли прийти по дешевым билетам: студенты, инженеры, врачи. Я как раз за думающую часть аудитории.– Я там не был 8 лет. Меня приглашают по два раза в год. Я не езжу. Во-первых, мне не интересно, во-вторых, я не хочу выступать перед эмигрантами с рассуждениями о российской жизни. Я считаю, что это важнее делать в России, пусть даже здесь меньше платят.– К Америке приближаются только снобы, которые считают, что говорить «уау» и «о’кей» – признак цивилизации. Дошли до того, что жены бизнесменов на поздравления с пасхой «Христос воскрес!» отвечают: «Realу? ()». Американскую тему, честно говоря, я закрыл. Это один и тот же концерт повторяют по телевизору. Дело в том, что с телевидением вообще произошла беда. Они так боятся сегодня показывать мои новые рассказы, что крутят миниатюры ельцинских времен. Наверное, когда Путин уйдет, они будут показывать то, что я делаю сейчас.– Очень часто. На REN ТV я выпустил передачу, в которую вошли вырезанные фрагменты моих выступлений. На полтора часа набралось.– Дело в том, что телевидение владеет записями, которые оно сделало на моих концертах, и я никак не могу убедить продюсеров их не показывать. Канал «Россия» вообще стал гонять, будто в отместку, мои старые записи, то есть работать на уничтожение. Слава богу, мне удалось поговорить с главным Первого канала, мы с ним по-джентльменски договорились, что меня больше не будут показывать. Мне там сказали: «Вы уникальный тип. К нам с такими странными просьбами еще не обращались».– (.) Ничего себе! Это как, заказать Жванецкого, что ли?– У нас пространство поделено. Есть люди, которые разделяют мои взгляды, есть те, кто больше прислушивается к Жванецкому. Жванецкий для меня непререкаемый авторитет не по части дум, а по части изящества литературного. Но с его мыслями и умозаключениями я абсолютно не согласен. Он человек прозападный, я проазиатский. Поэтому у нас абсолютно поделены ниши. И даже Михаил Михайлович это признал: «Ты знаешь, мы друг другу не мешаем!»[b]Я оптимист даже на кладбище– Что вы думаете о назидательности в юморе? Молодое поколение не любит, когда их жизни учат.[/b]– Я с этим не согласен. Юмор для меня – возможность раскрутить мысли, которые пригодятся для молодых людей. Мне очень нравится выступать в провинции, потому что там прислушиваются к моим выступлениям, в которых есть мысли в первую очередь. Если бы эти мысли были без юмора, они были бы вялыми и назидательными. Юмор уравновешивает, указующий перст пропадает. Я оптимист, я даже приходя на кладбище, вижу не кресты, а плюсы. И мне хочется свой оптимизм передать зрителям. Только не надо требовать Салтыкова-Щедрина от эстрады. Есть Жванецкий, есть люди, которые его слушают, и, слава богу! А есть гениальный артист Галкин. Мне говорят, вы многому научили Галкина. Я говорю – неправда, это я у него многому научился. Я вдруг увидел человека другого типа мышления, более живого, с другими биоритмами. Сегодняшнее поколение должно у таких как он, учиться.– Нет. Стойка на руках – это мое родное, никому не отдам.– Когда концерт идет по телевидению полностью, политика занимает полчаса всего. Я, знаете, как считаю, если мне и залу это доставляет удовольствие – почему бы и нет? Прикололся, посмеялись – лучше настроение стало.– Политика, вообще, редко направлена в положительную сторону. Политики – это люди, которые часто говорят о народе, но не думают при этом о человеке. Для них народ – средство к существованию. И в этом их большое несчастье, потому что они не понимают, как погано тратят свою жизнь. Я не стремлюсь исправлять политиков – это невозможно. Я просто не хочу, чтобы люди относились к политикам с надеждой: вот, мол, придет и все за нас сделает. Не, ребят, никто за вас ничего не сделает. И прежде чем человек сам свою башку не найдет, он счастливым не станет.– Я не имею права говорить, что у меня есть миссия в жизни. Она может оказаться несостоятельной или неправильной. Мне дана большая популярность, согласитесь. Я никогда не называю себя звездой. Я терпеть не могу этого! Когда певцы говорят: «Я звезда» и даже не улыбаются при этом, я сразу вижу уровень умственного развития этого человека. Если мне дана популярность, я должен ее отработать. Повторю фразу, сказанную мною когда-то: бесовским телевидением раскручивать божеские задачи.– С приходом американизации на русскую землю-матушку слова «уважение» и «честь» стали заменяться словом «рейтинг». Когда каналы борются друг с другом с помощью рейтингов, исчезает творчество. Телевидение становится отформатированным. Бог создал голову человека круглой, а телевидение делает ее квадратной.[b]Три короны – две башки– Пока у власти был Кучма, на Украину вам дорога была заказана. Сейчас ситуация изменилась?[/b]– Мне уже звонили несколько раз с Украины, просят приехать, и я, наверное, скоро туда поеду.– Никак. Я, конечно, разделяю понятия: есть латыши, очень симпатичные мне люди, с которыми я дружу, а есть националисты. Когда о националистах пишут в России – им только в кайф: они раздражают Россию, им кажется, что они великое дело делают. Это комплекс лилипутов. Я с некоторыми националистами знаком, и когда я их в ресторане кормлю за свой счет, они замечательно говорят по-русски. А если я им дам 1000 долларов, они мне без акцента споют «Широка страна моя родная». А президент Латвии – она выросла на Западе, у нее есть формат мышления – это Windows. И то, что ЦРУ в него вложило, – это и есть для нее критерий. Я всегда говорю русским ветеранам – ребят, не раздражайтесь, не доставляйте им удовольствия. Вы сделали святое дело, освободили мир от фашизма. Не раздражайтесь на человека, который занимает не свое место. Если бы она была в ЦРУ учетчицей противогазов, которые посылают в Сенегал, она бы справлялась со своей задачей.– Если бы вы у меня спросили, какая страна мне больше нравится по менталитету, я бы ответил, что Германия. Кстати, немцы в пивных безумно похожи на русских. Но мне нравится Германия в другом смысле. Это страна, которая очень много горя принесла миру, и сегодня она раскаялась, она раскаялась до такой степени, что сейчас даже не комплексует. Мне эти люди очень симпатичны, они и в мире ведут себя очень прилично.– Русские вообще не должны быть в Европе. Это смысл моей национальной идеи. Это единственная нация с крутым энергетическим замесом – Европы и Азии. Поэтому наш герб смотрит в две стороны: один орел – на Азию, другой – на Европу. Мы должны соединить в себе лучшее, что есть в Европе и Азии, тогда у нас появится своя башка, которой сейчас нет, потому что в гербе три короны, а головы две.– Думаю, что да. Главное, найти направление для этой энергетики. Поставлен такой эксперимент: японцы могут находиться на расстоянии 30 сантиметров друг от друга в течение трех часов и не поругаться. Если русских собрать в толпу и поместить на расстоянии двух метров друг от друга, они через час все переругаются. Поэтому наша национальная идея заключается в том, чтобы найти вектор для нашей энергии.– Согласно астрологии лет пятьсот.– Астрология основана на неизвестных людям законах волновой механики и связана с космическим резонансом. Я не буду вдаваться в подробности, иначе читатели подумают, что я очень сильно ударился в Швейцарии. Другое дело, что многие астрологи – шарлатаны.[b]Пол менять не собираюсь– Вы всегда очень элегантно одеты. Предпочитаете одежду от кутюр?[/b]– Если у человека есть комплекс неполноценности, он этим и живет. Я не осуждаю. Ну нравится ездить или ходить по улице в «Готье» (хотя я не представляю, как в этом можно ходить по улице) – ради бога! Сам я одеваюсь так, чтобы мне никто не мог сказать: о, ты от «Армани»! Я хочу быть элегантным и приятным своим зрителям, но не вычурным. Все-таки я был знаком с Окуджавой, многими писателями советскими. Не мог же Окуджава одеваться от кутюр.– (.) Если кому-то нравится – ради бога. Я этого делать никогда не буду. И знаете, я еще и пол менять не буду. Сейчас у нас многие врачи, которые раньше аппендициты вырезали, на пластику перешли, чтобы деньги заработать. Один хирург предложил своей пациентке: давай, мол, я из тебя мужика сделаю. Приделал ей гениталии, чего-то не доделал, и сейчас этот мужик рожает. Я думаю, что этого профессора надо на Нобелевскую премию выдвинуть, потому что мужик, который рожает, – это круто.– Хорошие эмоции у меня вызывают кавээнщики, потому что они, пародируя меня, пародируют Америку. Они в мой образ засовывают шутки об Америке.– Я горжусь тем, что у меня нет ни одной награды, кроме улыбок людей, которые меня видят на улице. И второе – я никогда не пользовался услугами спонсоров и никогда не выступал у бизнесменов перед столиками. Мне предлагали за 100 тысяч долларов лететь на остров в Средиземном море. Я сказал: пятьсот, мне не перезвонили. Честно говоря, боялся, что если предложат, то полечу.[b]ГРУСТНЫЕ ИСТОРИИМИХАИЛ ЗАДОРНОВ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ «ВЕЧЕРКИ»[/b]. В день первой зарплаты ему сказали: перевези больных из одной больницы в другую, после этого можешь приходить за зарплатой.Он очень обрадовался и, когда вез пациентов по указанному маршруту, решил по дороге попить пивка. Типа – отпраздновать первый день получки – «А чего: запру их, быстренько кружечку опрокину и потом отвезу, куда следует. Они все равно ненормальные – им торопиться некуда!» Однако когда он вернулся, ни одного человека в своем автобусе не застал. Уж как открыть дверь при помощи ногтя или канцелярской скрепки у нас сообразят даже ненормальные. Опечалился наш герой, понял, что ему не выдадут зарплату, если никого не привезет! И, как истинно русский смекалистый мужичок, сделал следующее. Поехал на автобусную остановку… Там людей хоть отбавляй!– Ребят, вас подвезти?– А дорого возьмешь?– Да вы чего, ребята? Так довезу! На халяву!– На халяву мы все с удовольствием!Правильно говорят – халява наказуема! Он их посадил в автобус и всех привез в сумасшедший дом. Не открывая дверей автобуса, побежал в приемное отделение со словами: «Вы их не слушайте, такую чушь несут»… Сам же, пока не разобрались, за зарплатой! Всех, кого он привез, санитары силой разложили по палатам и несколько дней не верили тому, что они рассказали![/i]:– Вы, немцы, хвастаетесь все время своими Мерседесами. У меня тоже «трехсотый». Но я – русский человек, понимаешь? У нас, русских, в отличие от вас, широкая душа. Мы не скряги. Могу, например, взять отвертку, продырявить крышу своего Мерседеса и даже переживать не буду.Немец, естественно, не поверил и возмутился:– Ты чего! Это же кощунство! Это ж Мерседес – лучшая компания в мире! Таких денег стоит!Тогда наш ему предлагает:– Да я могу поспорить на тысячу долларов, что продырявлю и глазом не моргну!Немец, не веря в такое унижение немецкой автомобильной гордости, тут же согласился. И уже через минуту его глаза стали похожи на глаза человека, у которого два пальца попали в электрическую розетку. Потому что наш пацан «типа бизнесмен» залез на крышу своего «трехсотого» и отверткой размашисто, по истине с русской душой, наделал в центре крыши Мерседеса множество дырок и, действительно, глазом не моргнул.Немец отдал тысячу долларов, побледнев не столь из-за испорченного Мерседеса, сколь из-за потерянных денег. А наш поехал в автосервис, где ему прорезали в испорченном месте люк! За пятьсот долларов! А на остальные пятьсот – отправился праздновать победу, как и обещал, глазом не моргнув![/i]