Билет в красивую жизнь

«Режиссер с мировым именем, на счету которого десятки кинолент, театральных постановок, победы на престижных фестивалях, после долгого и неоконченного романа с театром, возвращается на съемочную площадку, чтобы поговорить о глянце, который стал новой мировой религией», – пафосно вещает пресс-релиз фильма.Ахтунг! Оказывается, цитирую: «Глянец», как и любая картина Андрея Кончаловского, – это не дань моде, хотя именно о ней фильм. «Глянец» – это срез современности, квинтесенция настоящего, гениально пойманное мгновение» (орфография сохранена).Ой ли? Конечно, в отличие от бесконечных мыльных историй о провинциальных Золушках, рвущихся в столицу, с их глянцевым дизайном, резиновыми актерами и дубовыми диалогами, это все-таки кино. Причем профессиональное. Слепленное Кончаловским по безошибочному лекалу в соавторстве с хваткой Дуней Смирновой. Гениальное? В коммерческом плане – безусловно. Кассу сделает, несмотря на лето – к гадалке ходить не надо. «Москва слезам не верит» и «Дьявол носит Prada» просто отдохнут…Что же все-таки снял Кончаловский? Сами авторы обозначили свое произведение как «комедийную драму – пародию на современное общество». Визуальный фельетон? Карикатуру на нравы? Но в операторы позвали модную Марию Соловьеву из R.G.C.А саундтрек («Дорогие Мои Москвичи», «O Sole Mio») доверили не кому-то, а самому Диме Билану. Чтобы придать достоверности, на съемки показа мод позвали всю тусовочную общественность Москвы во главе с неизбежными Конеген и Вишневским.Актеры – сплошь звезды и примкнувшие. Убедительна Ирина Розанова в роли влюбленной в собственного фотографа редактора глянцевого журнала Алины. Ефим Шифрин в роли модельера Шифера – жеманный клон Карла Лагерфельда. Геннадий Смирнов в роли Пети – просто тень реального Петра Листермана, известного поставщика «мохнатого золота'BB. Алексей Серебряков в роли критика Стасиса воплощает все зло журналистской профессии. Наконец, Александр Домогаров как миллионер Клименко, утомленный жизнью и деньгами – не предел ли мечтаний девушек? В роли провинциальной красотки, алчущей глянцевого счастья, конечно, Юлия Высоцкая, чья судьба в реальной жизни весьма резонирует с сюжетом. Свою героиню она мажет сочными мазками, на грани клоунады, педалируя южный акцент и прямо-таки убийственную тягу ко всему шикарному.Некоторое обаяние героине придает то обстоятельство, что сама Галя не выходит на большую и светлую панель, как остальные героини – девушки из модельного агентства – а всетаки худо-бедно пытается честно заработать на апельсиновый сок. Сначала – швеей у Шифера, потом – домработницей у владельца агентства. «Петя, мы б…ми торгуем, да?» – простодушно спрашивает она хозяина.И сразу зарабатывает в его и наших глазах сто очков. Хотя при этом сама отнюдь не отказывается от своего билета в красивую жизнь. Не будем описывать, в какой позиции ее осматривает герой Домогарова, вдруг решивший найти себе жену, похожую на Грейс Келли, и не пожалевший на это дело миллиона. Высоцкая как Грейс Келли, снятая умным объективом Влада Локтева, заставляет задуматься об искусстве грима и мейкапа. Но вот этот запал дворняжки, почуявшей лакомую косточку, задорный жадный блеск в ее глазах – его не утаишь, как ростовский акцент, который вдруг исчезает у героини самым таинственным образом.Впрочем, с исчезновением тут много непоняток.Вот финал. То ли Галю кончает в лесных чащобах экс-друг сердечный Витек (Илья Исаев), оказавшийся вдруг охранником у Клименко. То ли она выживает и живет в гламурных мечтах у ювелирных витрин рядом с богатым мужем…Словом, финал открыт, выбирайте сами, что вам больше по душе. А еще – некоторые герои, лишь разок засветившись на экране, вдруг таинственно пропадают – вроде пластического хирурга, в роли которого вдруг возникает Артемий Троицкий.Похоже, авторы отрубали сюжетные ветви прямо на ходу, не обращая внимания на такие несуразицы, как, к примеру, возраст героини. Сразу после двадцати ей вдруг уже тридцатник… Что по меньше мере странно, учитывая слаборазвитый интеллект Гали…Но у самого Кончаловского с интеллектом все в порядке. Как и с бизнес-чутьем. Поэтому его ненависть к глянцу так похожа на тайную фамильную страсть. Развенчивание новой мировой религии – на признание ей в любви.Вслед за пелевинскими «дискурсом» и «гламуром» в общественное сознание теперь навечно впаян «глянец» от Кончаловского, который на самом деле – «антиглянец». Так глубоко по-русски…Но это уж для совсем тонких ценителей.