Положи мне голову на плечо

Поставил ее сын Петрушевской Федор Павлов-Андреевич, представленный в анонсе как «известный журналист, шоумен и телеведущий», который начал переход «от плавания в светской среде к отстраненному театральному деланию».Пьесу Петрушевская написала страшненькую. О материнской любви, обернувшейся кошмаром. В «Бифеме» с девушкой по имени Фем случается несчастье где-то в пещере во время экспедиции спелеологов. И тогда ее мать Би умоляет врачей пересадить голову Фем себе на плечо, чтобы сохранить жизнь своей дочери, лишившейся плоти, но сохранившей интеллект и душу, а значит, личность. Пьеса Петрушевской — жутковатый, сюрреалистический образ деятельной материнской любви. Одуряющая игра в дочки-матери – игра не на жизнь, а на смерть (дочь однажды потребует у матери освободить ей тело, будто это квартира).Чернющий юмор, в который превращаются, попав в данный контекст, самые расхожие фразы («Посадила себе на шею дармоедку», «В трудную минуту я подставила тебе плечо» — нет-нет, да и возмутится мать по поводу дочкиного эгоизма). Если вспомнить «Осеннюю сонату» Бергмана, можно представить себе, как играла эту пьесу Лив Ульман.Вообще за этим спектаклем так и тянется шлейф громких имен. Хореографа спектакля Антонию Гроув из Великобритании сравнивают с великой Пиной Бауш. Художница Нина Кобиашвили, тоже из Великобритании, оформила «Бифем», только-только закончив работу над фильмом с участием Николь Кидман. Сцену она оформила, как интерьер космической станции, с яйцеобразной капсулой посередине. Так выглядит общее тело дочки (Татьяна Ипатова) и матери (Филипп Григорьян, играющий в пару с Павлом Деревянко), в котором обеим надо ужиться, как в межпланетном космическом корабле, и не возненавидеть друг друга. Но привкус причастности ко многим знаменитостям не спасает «Бифем» от бессмыслицы, которой веет порой с журналов вроде «Птюча» и от всей «клубящейся» субкультуры.Вместо театра – затянутый перформанс. Вместо чувства – много гипертрофированной мимики и навязчиво повторяющихся жестов. Вместо решения той или иной сцены – всевозможные хореографические «подпорки». На этом спектакле не смешно, не страшно, не горько, не интересно – скучно до судорог.Я очень люблю Людмилу Петрушевскую. Я не намного старше Федора Павлова-Андреевича – разница в пару лет не разводит нас по разным поколениям. В нашем поколении в последнее время появились, во многом определив лицо сегодняшнего театра, сразу несколько режиссеров – Елена Невежина, Миндаугас Карбаускис, Василий Сенин, Нина Чусова, Николай Рощин, Кирилл Серебренников. С разным мировоззрением, темпераментом, вкусами, стилем. Но с пониманием того, что режиссура – это не «отстраненное делание», а, как минимум, профессия.