На флейте водосточных труб

Музыкальные Россия и Германия развивались в прошлом столетии в диалоге: Шенберг—Скрябин, Малер— Шостакович, Хиндемит— Прокофьев, Штокгаузен— Шнитке. Где расходились и пересекались их пути, решил выяснить автор фестиваля – профессор Московской консерватории композитор Владимир Тарнопольский. Его проект рассчитан на два года.Начался он с программы “Конструктивизм”, сыгранной в Рахманиновском зале оркестром “Студия новой музыки” Игоря Дронова. Правда, в “Увертюре” Сергея Прокофьева (1926) ничего особо “индустриального” нет (вот Вторая симфония – поистине “металлургична”, но она для огромного состава и в программу явно не лезла). Были исполнены произведения Пауля Хиндемита и почти забытых сегодня композиторов 20—40-х годов Алексея Животова, Леонида Половинкина, Владимира Дешевова.Под занавес сыграли произведение, некогда наделавшее много шума, — “Завод. Музыка машин” Александра Мосолова. Когда-то после исполнения пьесы в Париже в рабочей аудитории две тысячи человек встали и потребовали повторения “Завода”. В Рахманиновском публика тоже требовала, но не дождалась.У команды Тарнопольского запланировано еще 17 концертов. Среди программ этого года – вечер под названием “Вперед к додекафонии” (Арнольд Шенберг, Николай Рославец, Херберт Аймерт, Ефим Голышев). В концерте “Между пением и декламацией” мы услышим мелодекламации Антона Аренского, “меломимику” Владимира Ребикова, а главное — шенберговское Sprechstimme (полупение-полуговор). Название еще одного концерта “Вырождающаяся музыка” (Хиндемит, Шульхоф, Хартман, Шостакович) придумали ненавидевшие современное искусство нацисты — в 1938 году они организовали выставку “Entartete Musik” (“Дегенеративная музыка”). Хиндемит и Шенберг попали в один список с “расово неполноценным” джазом.Ближе к концу года Тарнопольский планирует продемонстрировать москвичам “Музыку политической оппозиции” (Шостакович, Эйслер, Хартман) и “Музыку эмиграции” (Стефан Вольпе, Моисей Вайнберг и тот же Арнольд Шенберг).