Гоголь и Оруэлл нынче в дефиците
Продолжая неудачные метафоры, отметим, что весны, когда все молодое начинает массово пробиваться из-под старого и дряхлого, в литературе не наблюдается. Можно лишь говорить о легком февральском потеплении: отдельные ростки появились, а тенденции нет. Молчит прогноз погоды, молчит календарь. Никаких намеков на наступление марта с его неизбежным изобилием чего-то нового тоже не чувствуется.
И это при том, что литературное сообщество прикладывает определенные усилия для взращивания новой прозы. Есть премии. «Дебют», долгие годы бывший мечтой для юного графомана и потенциального классика, отошел в мир иной, но на ее место пришла премия «Лицей», которая пользуется поддержкой государства. Благосклонен к молодым авторам если не в плане награждения, то уж точно в плане номинаций «Национальный бестселлер».
На другом полюсе — премии без поддержки, которые питаются в основном энтузиазмом их создателей, вроде блогерской Fiction 35. Есть премии для авторов, которые публикуют сами себя в интернете, есть премии жанровые. Есть разнообразные форумы для молодых литераторов. Есть, наконец, объективный запрос на новую русскую литературу и новые свежие имена в ней.
После того как четыре года назад социальные сети полгода обсуждали только писателя Сальникова и его роман «Петровы в гриппе и вокруг него», мысль найти нового Гоголя (или нового Сальникова) стала идеей фикс для издателей. Теперь каждый приличный издательский дом хочет иметь свою серию русской прозы, причем желательно с новыми именами или хотя бы с недостаточно раскрытыми старыми.
А еще мы живем в эпоху перемен, когда жить, а значит и писать, достаточно интересно. Чего стоят войны, катастрофы, как технологические, так и социальные, новые профессии и новые люди, проблемы, как старые обострившиеся, так и недавно образовавшиеся. Наконец, история нашей страны, которая меняется каждый день, как и завещал великий Оруэлл. Но новых Оруэллов нет. Нет ярких молодых фигур, про которые могли бы мы сказать: «Пупкин — это Пушкин рубежа начала XXI века». Нет фигуры, которая бы затмевала всех остальных, нет и сонма фигур средней руки.
Молодая литература в России имени товарища Шредингера — она и есть, но ее же и нет. Уже 10 лет я живу с верой, что где-то прямо сейчас пишется роман, который через полгода взорвет мир, а через пять лет станет главной русской книгой наступившего столетия. И ничего не меняется. Жду и проверяю ящик.