«Макбет» Кончаловского в Театре Моссовета: сюжет, актеры
В Театре Моссовета Андрей Кончаловский представил свое видение шекспировского «Макбета». Это, скорее, «Макбет» в интерпретации именно Кончаловского, нежели прямое воспроизведение шекспировского текста. Обращаясь к одной из самых трагичных пьес Шекспира, режиссер предлагает нам не дословную передачу, а авторское переосмысление, где классическое произведение вступает в диалог с современностью.
Режиссер признается, что при подготовке спектакля его занимал вопрос «соизмеримости»:
— Насколько мы можем соответствовать масштабу этого гения? Это необъятная величина. Словно стеклянная пирамида, по которой пытаешься взобраться на вершину, но постоянно соскальзываешь вниз из-за гладкой поверхности. Достичь вершины сложно, но хотя бы до половины пути добраться...
Решение Кончаловского перенести действие пьесы на Кавказ — оригинально, но не является чем-то экстраординарным. Оно вполне логично, так как «макбетовские» страсти можно обнаружить в любой точке мира. Стремление к власти — это постоянная угроза для любого общества. А на Кавказе эти страсти разгораются особенно ярко, словно угли для шашлыка под звуки зажигательной лезгинки, с кинжалами, которые втыкаются в пол сцены, пугая зрителей первых рядов. Кстати, здесь оказалась уместной и каскадерская группа. Вероятно, именно этот бешеный ритм кавказского танца и побудил режиссера к такому необычному решению.
Итак, вместо средневековой Шотландии мы видим Кавказ, территорию, наделенную уникальным культурным и психологическим своеобразием. Кавказский дух отчетливо проявляется в костюмах, сшитых из фактурных тканей с национальными узорами, в звуковом оформлении (где солирует мощный оркестр с обилием ударных, гитарой и даже дудуком!) и, наконец, в декорациях, созданных самим Кончаловским-сценографом и весьма символично напоминающих горные пейзажи и некие клановые устои.
Подобная адаптация, кажется, не искажает сути шекспировской трагедии, а, напротив, подчеркивает ее универсальность: борьба за власть, вероломство, одержимость предсказаниями и магией оказываются явлениями вне времени и пространства.
Центральным персонажем здесь, разумеется, является снедаемый демонами Макбет, которого мастерски играет Евгений Ткачук. В его герое происходит непрестанная борьба между злодеем и человеком, между слабовольным и жалким существом, подавленным бременем обстоятельств и слепой преданностью коварной супруги (в роли бесцветной леди Макбет — Юлия Высоцкая). Его внешне непримечательный герой-атеист не сразу решается на злодеяние: он сомневается, страдает, ищет оправдания своим поступкам.
Он убивает нон-стоп, но сначала его все-таки терзают некие муки совести. Точнее, их тень. Именно этот внутренний конфликт делает его персонаж таким живым и убедительным. Природное обаяние актера, преимущественно работающего в кино, здесь оказалось как нельзя кстати: зритель видит в нем не чудовище и не воина, а неуверенного в себе человека, поддавшегося искушению власти и порочной любви.
Но так ли это на самом деле? Банальная истина: за каждым выдающимся мужчиной стоит женщина. Однако начинаешь в ней сомневаться. Поскольку и Макбет, и его жена, хотя и усердно демонстрируют свои животные инстинкты, влюблены отнюдь не друг в друга, а в мечту о безграничной власти. Именно это стремление толкает их на злодеяния.
В интерпретации Юлии Высоцкой, исполняющей роль леди Макбет, прослеживается многогранность ее героини. Она представляет собой не просто соблазнительницу, подталкивающую к злодеяниям, но, скорее, амбициозную женщину, стремящуюся к карьерному росту и власти.
Ее истеричность подпитывается отчаянием и непоколебимой верой в достижение цели — восхождение на трон. Зрительное превосходство высокой актрисы над щуплым Макбетом-Ткачуком уже несет в себе определенный смысл. Высоцкая стремится раскрыть трагизм образа, но ее игру затмевают темпераментные проявления мужа и его окружения.
Заметим, что мрачные декорации в виде глухих стен подчеркивают разграничение между добром и злом. Кончаловский обнаруживает сходство между шотландскими и кавказскими мотивами не только в стилистике замков, но и в минималистичном оформлении сцены. Отсутствие роскошных элементов компенсируется символическими деталями. Действие разворачивается во дворе, где есть четыре двери, зачастую закрытые для персонажей, что также весьма аллегорично. Световая игра, умело организованная художником по свету Нареком Туманяном, акцентирует контраст между добром и злом. А хореографические решения Рамуне Ходоркайте превращают массовые сцены в обрядовые действа, напоминающие как безумные танцы с оружием, так и мистические ритуалы.
Но все-таки это не шоу-шапито с танцами. За чередой предательств и жестоких конфликтов скрываются глубокие смыслы. Если Шекспир фокусировался на политических интригах, то Кончаловского больше интересует психология власти и вопрос вины. Его версия «Макбета» — это размышление о последствиях преступления и необратимости наказания. Это история о том, как непомерные амбиции губят личность, а страх и паранойя становятся постоянными спутниками злодеяний. Пророчества лишь высвечивают темные стремления, уже живущие в душах героев.
Причем Кончаловский не навязывает свою мораль (да есть ли она у него вообще?), предоставляя зрителям возможность самостоятельно интерпретировать происходящее. Финал остается открытым, лишь усиливая ощущение безысходности, что соответствует духу шекспировских трагедий. Заключительный танец безумного героя с кинжалом и его пробежки на авансцену можно рассматривать как вопрос, адресованный зрителям: вы со мной?
Так что «Макбет» Кончаловского — это одновременно сложная головоломка и провокация, представляющая собой интеллектуальное и визуально привлекательное произведение. Режиссер переосмысливает классический текст, предлагая собственное видение. При этом выразительная актерская игра, пластика и танцы являются неотъемлемой частью постановки.
Конечно, этот спектакль не для развлечения, он требует от зрителя внимания, готовности к осмыслению классики и способности к сложным переживаниям. «Макбет» Кончаловского напоминает нам еще раз о непреходящей актуальности Шекспира, чьи герои и сегодня продолжают отражать вечные противоречия человеческой природы.