Пустите уточку поплавать в ванной. Репортаж из охотничьего хозяйства
Полтора часа на машине от МКАД – и мы на подъезде в город боевой славы Дмитров. Миновав Яхрому, проезжаем через канал имени Москвы. Прошу своего коллегу и друга Сергея Шахиджаняна немного притормозить. Прямо перед нами Перемиловская высота.
На самой вершине – огромный монумент. Солдат, рвущийся вперед с поднятым над головой автоматом. В ноябре 1941 года на этой высоте воевал мой дед Григорий Иванович Матвеев. Он командовал артиллерийским расчетом. Из всей батареи в живых остался только мой дед, встретивший победу под Будапештом. Потом он работал охотинспектором именно в тех местах, куда мы сейчас направлялись.
Дмитровское хозяйство Московского общества охотников и рыболовов в столичном регионе считается одним из лучших. В начале 90-х годов я сам работал охотинспектором в Лебедевском урочище. Трудные тогда были времена. Браконьеров было больше, чем дичи в лесу. Но сейчас, славу богу, другие времена.
В хозяйстве нас радушно встречает охотовед Николай Воронин. Извиняется, говорит, что немного занят – выписывает охотничьи путевки и просит немного подождать. А освободившись, ведет нас на стрелковый полигон. Последний раз я был тут лет 20 назад, кода стрельбище недалеко от деревни Внуково только открывалось.
– Так почему же охоту на водоплавающую дичь на недельку раньше в этот сезон открыли? – интересуюсь по пути у Воронина.
– Дело в том, что в апреле этого года, сразу после закрытия весенней охоты, наше хозяйство купило на развод тысячу утят кряковой. Их мы выпустили в несколько лесных водоемов, где раньше велись торфоразработки, а сейчас образовались целые озера. Тут утки чувствуют себя в полной безопасности, да и кормовой базы в этом году для них было предостаточно. Да еще и наши егеря их зерном подкармливали. Вот они и встали на крыло раньше срока. Прямо как у Саши Розенбаума, помните? «Зажирели. Утка осенью в большой цене». Вот потому охоту раньше и открыли. Кстати, цены у нас божеские. Суточная путевка стоит 350 рублей.
Побывав на стрельбище, отправляемся во Внуково, в гости к охотнику Анатолию Горюнову. На своем приусадебном участке он разводит подсадных кряковых уток и гусей. Кто хоть раз охотился по весне с подсадной уткой на селезня, уже никогда не изменит этому самому увлекательному и азартному виду охоты.
Представьте: сидишь на берегу в шалаше с ружьишком, а буквально в нескольких метрах от тебя плавает в тихом заливчике привязанная за лапку подсадная уточка, которую охотники называют ногавкой. Весь небосклон охотнику из шалаша не видно. Зато его пернатой напарнице видно все. И как только она замечает в небе селезней или слышит их еще издали, то начинает отчаянно крякать. Как бы осаживать потенциальных женихов. Те делают круг. Видят уточку и дружно к ней подсаживаются. Промазать в плавающего в нескольких метрах селезня практически невозможно.
Кстати, говорят, весенней охотой увлекалась императрица Мария Федоровна, матушка последнего русского царя. И, если не врут историки, отменно стреляла.
– Хорошая подсадная утка у охотника, почти как член семьи. Как подружейная собака, – рассказывает Анатолий. – Уход она ценит, к хозяину привязывается, на зов откликается. Однако не каждый может содержать у себя дома подсадных уток – городская квартира для этого, мягко говоря, не приспособлена. Правда, знаю энтузиастов, которые оборудовали свои лоджии для содержания водоплавающих птиц. Пускают их в ванну поплескаться. Но таких фанатов – единицы. Вот и приходится заводчикам вроде меня содержать у себя до полусотни уток на частных участках. Кормить их, ухаживать, лечить, если надо. Утка тоже ведь может простудиться в холодной воде.
Корреспондент «ВМ», сам большой любитель весенней охоты, оценил рабочие качества одной из уток тульской породы, взяв ее на руки. Уточка сидела совершенно спокойно. Дала осмотреть свой клюв – именно так можно определить – крикливая птица или молчунья. А еще утка должна быть красивой – конечно, с точки зрения селезня. Гладкой, с ярким зеркалом пера на крыльях. Распрощавшись с Анатолием Горюновым, мы отправляемся на лесное озеро, то самое, куда весной были выпущены 700 утят, о которых в начале нашего повествования рассказывал охотовед Воронин. Здесь нас встречает егерь Александр Ерофеев, в чью зону ответственности и входит этот водоем.
– Охотничьи хозяйства неслучайно стараются разводить собственную дичь – ведет она себя совсем иначе, чем дикие утки, рассказывает Ерофеев. – Например, не улетает при стрельбе. Прикормленные утки поднимаются высоко в небо, чтобы дробь не достала, и кружатся над своим водоемом, где выросли. А когда стрельба стихнет, садятся на воду.
Егеря помогают уткам выхаживать молодняк – ставят для них искусственные гнезда – простые деревянные ящики с небольшим лазом и сухим свежим сеном внутри.
– Утиный домик поднимаем немного над землей, чтобы хищники не достали, – поясняет Ерофеев. – Выживаемость молодняка у нас 80 процентов. Это высокий показатель. Так что, милости просим на охоту.