Знамена молодости нашей. Праздник 7 ноября стал частью коллективной памяти

Осталось другое. Воспоминание. Которое делает бессмысленной попытку оценить этот день положительно или отрицательно. Оно прощает этому дню многое, оставляя его безусловно значимой, переворотной датой в истории страны. Лишь за то, что в течение многих лет этот день воспринимался миллионами людей как праздник светлый и радостный. Но не потому, что случилась революция. За годы своей жизни он просто трансформировался в некий символ надежд на будущее и справедливость. И хотя многим из надежд сбыться было не суждено, он собирал всех за столом и дарил огромную радость единства, сегодня обретаемого нами заново. Мы попросили известных людей и наших читателей рассказать, какое 7 ноября запомнилось им больше всего.

Анатолий Степунин, ветеран Великой Отечественной Войны:

— Самый памятный для меня день 7 ноября был в 1941 году. Нет, я не участвовал в параде на Красной площади. Мне было всего 16 лет. Я учился в ремесленном училище, а по ночам защищал от фашистских зажигалок крышу своего дома на Арбате. Сейчас это Дом-музей Марины Цветаевой, а тогда это была коммуналка.

На парад я не попал. Мне удалось только увидеть расходившиеся войска, которые шли по тыльной стороне Арбата. Помню, погода была сырая, шел снег. Но как раз хорошо, что небо было закрыто облаками — при ясном небе парад оказался бы под угрозой с воздуха. Мне никогда не забыть того ощущения веры в наши силы, которое парад дал всем москвичам. Да и всей стране, наверное.

Анна Шатилова, диктор и телеведущая:

— 7 ноября я всегда вела прямую трансляцию с Красной площади. Утром надо было тщательно выбрать туалет — ведь мы стояли под открытым небом, а хотелось выглядеть красиво. Помню, как-то раз случился снегопад. Все члены Политбюро вышли на трибуну в накидках от дождя. А мы-то с Игорем Кирилловым были без накидок. И вот демонстрация идет, у нас еще текста полно. А режиссер, в шапке, в наушниках, делает безумные глаза: «Все, заканчиваем!» Сценарий пришлось свернуть из-за этого сумасшедшего снегопада. А последние 14 лет я каждый год 7 ноября веду трансляцию с марша, который проходит в память о параде 1941 года.

Лев Лещенко, певец:

 — 7 ноября всегда устраивали концерт в Кремле. После одного из таких концертов был прием в банкетном зале. Меня попросили спеть для людей, пришедших на банкет. Перед сценой сажали 16 человек членов Политбюро, они слушали концерт, а остальные поедали продукты. Я набрался смелости, и хотя микрофоны выключали, я предложил: «Давайте исполните нашу любимую песню «Подмосковные вечера». Леонид Ильич, — обратился я к Брежневу, — если вы не начнете, то никто не споет».

Он повернулся и пропел (имитирует дикцию Брежнева. — «ВМ»): «Не слышны в саду даже шорохи…» В Колонном зале я познакомился со многими интересными людьми, с которыми в других обстоятельствах бы не встретился. Например, с Юрием Васильевичем Силантьевым, дирижером прекрасного оркестра. Это было в начале моей творческой карьеры.

А еще я там встретил свою первую жену (Алла Абдалова, жена Лещенко в 1966–1976 годах. — «ВМ»).

«ЕСЛИ ОНИ ТАК БУДУТ ДЕЙСТВОВАТЬ И В БОЮ, ПОБЕДА ЗА НАМИ»

Наш читатель С. А. Сафонов (к сожалению, полное имя он не указал) прислал в редакцию рассказ о своей учебе в Московском экономико-статистическом институте. Военной кафедрой в МЭСИ заведовал генерал-лейтенант Кузьма Синилов (1902–1957).

В 1941 году Кузьма Романович был военным комендантом Москвы, руководил подготовкой знаменитого парада 7 ноября. Однажды он рассказал курсантам курьезный случай, который произошел тогда: «Один из танков, проехав до середины Красной площади, вдруг развернулся и ушел к проезду Исторического музея. Я стоял у мавзолея, думал, меня хватит удар! Выяснилось, командирский танк застрял в проезде, и командир сообщил об этом по радио ведомым. У нас тогда было слабо налажено взаимодействие в бою между экипажами.

Танкистов обучали безусловно выполнять команды старших командиров. Вот и отправился танк с Красной площади выручать танк командира, застрявший на подъеме у Исторического музея».

5 ноября на радио «ВМ» историк и писатель Дмитрий Фост прокомментировал эпизод, дорасказав то, что осталось за рамками письма:

— Танкисты подцепили отставшую машину на тросы. И протащили по площади, отдавая честь. Сталину это очень понравилось. Он сказал: «Если они будут действовать так и в бою, победа будет за нами». Был и другой значимый эпизод. Английский посланник сказал своему военному атташе, стоявшему рядом на трибуне: «Мне на память приходит только одно: «Ave, Caesar, morituri te salutant» («Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя», фраза, которую произносили гладиаторы, отправляясь в бой. — «ВМ»)». Это было ощущение Третьего Рима.

[AUDIO=1]

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ

«Я думала, что знамена — в мою честь»

Главное — не расплескать налитый в крышку от термоса «чай», где коньяка больше, чем заварки. И не примерзнуть ботинками к трибуне. Но лучше — выиграть конкурс и стать супербабушкой. Наш журналист узнал, каким был этот праздник у разных горожан, участников былых парадов. (далее)