Петр Пастернак: Довольно долго я не догадывался, сколь многим обязан своей фамилии

Накануне 130-летия со дня рождения Бориса Пастернака корреспондент «Вечерней Москвы» пообщался с внуком знаменитого поэта, Петром Евгеньевичем Пастернаком. Потомок хранит наследие своего дедушки.

— Петр, вы помните своего дедушку?

— Борис Леонидович умер, когда мне не было трех лет. Но мне рассказывали, что он был очень рад моему появлению на свет.

— Фамилия деда помогала вам в жизни или мешала?

— Довольно долго я не догадывался, сколь многим я этому обязан. Я плохо умел зарабатывать деньги, искать работу, но она сама меня находила. Только годам к сорока я догадался, что заказчики, вероятно, думали: «Внук великого поэта, небось, — не совсем бездарен». Ну и похвастаться могли: «Наш кабак настоящий Петя Пастернак строил».

— Вы много стихов знаете наизусть?

— В школе я очень плохо заучивал стихи, всех это очень огорчало. А вот когда появился магнитофон, я обнаружил, что с голоса это получается само собой. А мой папа Евгений Борисович, начиная с 1970-х годов, когда Пастернака уже очень давно не печатали, при любой возможности выступал с лекциями о дедушке и много читал его стихи и прозу. И тогда уже с голоса я много стихов выучил.

— Какие у вас любимые?

— Многие, но «Рассвет» и «В больнице» первыми приходят в голову.

— Вы, как я знаю, стали поневоле и биографом Бориса Леонидовича?

— Я хозяин пастернаковского электронного иконографического архива. Сделал в 2002-м биографический альбом с текстом Евгения Борисовича, который за несколько лет до этого издал биографию Бориса Пастернака. Там много информации было почерпнуто из рисунков Леонида Осиповича Пастернака, из семейных фотографий, но в книгу они по полиграфическим соображениям не вошли, и я сверстал такое издание. Так что я не биограф и даже не хранитель документального архива. Но, поскольку я давно работаю в области компьютерной графики, то некоторое подобие специалиста в пастернаковской иконографии из меня получилось.

— Как вы относитесь к юбилейному году?

— Трудно сказать однозначно... Важно, что Пастернака помнят, даже пропагандируют. Хорошо помню, как в советское время все кругом плакали, что последняя публикация Пастернака была 25 лет назад, что «Доктора Живаго» не издают, а теперь он — в школьной программе...

— Его работы актуальны всегда?

— Да, пока люди что-нибудь читают… Его актуализация поддерживается в нашем демократическом государстве и с хорошей, и с плохой стороны. Куча скандальных статей появляется, их читать невозможно.

— Про Нобелевскую премию расскажите, пожалуйста.

— Всем известен скандал, поднятый после того, как старавшаяся обезопасить себя верхушка Союза писателей доложила Хрущеву, что Пастернаку, напечатавшему за границей «антисоветский роман», присудили Нобелевскую премию. Была опасность высылки Бориса Леонидовича из страны, и он от премии отказался. Деньги вернулись в Нобелевский фонд, и поскольку она является долей от ежегодного фондового бюджета, вероятно, лауреаты следующего года получили больше, чем обычно. В 1990 году — в столетие Пастернака — Нобелевский комитет, подтвердив, что отказ был вынужденным, торжественно вручил Евгению Борисовичу диплом и медаль его отца, и они сейчас хранятся в золотом фонде Музея изящных искусств.

— У вас много детей, внуков?

— Детей у меня двое, внуков нет пока. Прекрасные и послушные дети, живут со мной, помогают.

— Сколько всего потомков у поэта?

— У Бориса Леонидовича было два сына. Старший Евгений Борисович — мой отец, у него трое детей, десять внуков и два правнука. От второго брака — младший сын Леонид Борисович — талантливый физик-кристаллограф, умер рано, после него осталась дочь Елена Леонидовна — профессор филологии, хранитель в переделкинском музее, у нее одна дочь и двое внуков. Всего, если не ошибаюсь, двадцать два. Очевиден прирост семьи. Дай бог, чтобы и дальше так было.

СПРАВКА

Музей Бориса Пастернака в Переделкине организован в доме, где поэт поселился в 1939 году. Именно здесь 23 октября 1958 года опальный литератор узнал о присуждении ему Нобелевской премии. Скончался он здесь же 30 мая 1960 года. А 10 февраля 1990 года в доме организовали музей.

Читайте также: Ольга Красько: Мы с Мэрилин Монро безумно похожи